» Административный ресурс

© Виктор Сороченко

Что такое «административный ресурс»

Последней избирательной кампанией в СНГ, выигранной в основном пропагандистскими методами, стала незабываемая «Голосуй или проиграешь» образца 1996 года. В последующие годы основной «вес» в политическом бизнесе приобретают не психологические технологии влияния на электорат, а совсем другие факторы.

Это объяснимо. У жителей постсоветских стран постепенно формируется психологический иммунитет к тому шквалу коммерческой и политической рекламы, который обрушивается на них ежедневно вот уже целое десятилетие.

Во времена перестройки и первые послеперестроечные годы было достаточно обличительной риторики и ореола «борца», чтобы завоевать любовь девственного (в смысле политического опыта) электората и обеспечить успешную политическую карьеру. Сегодня красивые слова и пустые обещания не дают нужного эффекта.

Бесплатно раздаваемые во время избирательных кампаний керогазы, футбольные мячи и куриные окорочка уже никого не вводят в заблуждение. Народ постепенно понял, что, взяв у кандидата бутылку водки, голосовать за него совсем не обязательно. Поэтому брать - берут, но всеохватывающего чувства любви к «благодетелям», как правило, не возникает. Сегодня на людей не производят особенного впечатления и поспешные, аккурат перед выборами, визиты ответственных лиц в детские дома, исправительные учреждения и больницы для бедных.

Не спасают ситуации и такие «крутые» методы формирования общественного мнения, как «слив компромата» с помощью подконтрольных СМИ. Безмолвствующий электорат, на которого со всех сторон выливаются потоки «чернухи», укрепляется в одной разумной мысли: «Сегодня никому верить нельзя - все же сволочи...» В социальной психологии давно описан феномен «перекорма» или «усталости масс». На какое-то время люди становятся невосприимчивыми к громким лозунгам и призывам к борьбе за очередное «светлое будущее». Усталость обычно наступает после эпох больших социальных потрясений и может длиться несколько лет.

Как правило, в России и окрестностях терпят провал и все попытки построить имидж кандидата на его физической привлекательности для определенных групп населения. В самом деле, у нас - не Америка, где тамошняя женщина точно проголосует за более высокого, более привлекательного и, обязательно, черноволосого мужчину. Выбирать кандидатов по внешнему виду - это привилегия сытых и благополучных стран со стабильной политической системой.

В условиях переходного периода те политические технологии, которые базируются на пропагандистских методах воздействия, очень дороги и не дают гарантированного результата. В отличие, например, от западных стран с развитым гражданским обществом или стран с тоталитарными режимами. И в тех, и в других существуют свои методы информационного влияния и социального контроля, вместе составляющие систему гегемонии властных элит. В переходных обществах старые механизмы социально-психологического влияния уже недействительны, а новые еще окончательно не сформировались. Массовые социально-психологические процессы еще не приобрели необходимую инерцию, и любые незначительные влияния могут подтолкнуть электорат к непрогнозируемому поведению. Поэтому применение стандартных пропагандистских технологий неэффективно (точнее - может привести к непредсказуемым результатам).

Стоит ли беспокоиться, что народ начинает критически относиться к политике и политикам? Может оно и к лучшему. Растущая индифферентность избирателей к ухищрениям политтехнологов разного пошиба может только радовать. Однако это обстоятельство заставило политический бомонд в очередной раз вспомнить старую мысль, что важно не то, как голосуют, а то - как считают. На главные позиции снова вышел пресловутый «административный ресурс».

Обсуждать данную проблему «серьезные» специалисты не любят. Это - одна из самых закрытых тем политического бизнеса. Информацию по этому вопросу получить крайне сложно. При упоминании административного ресурса принято со значением надувать щеки и делать «понимающее» выражение лица. Те, кто знает много, предпочитают при этом молчать. Те, кто знает мало, также молчат. (Эти, правда, любят молчать с многозначительным видом, изо всех сил пытаясь показать свою близость к тайнам великих мира сего.) Ну а те, кто ничего не знает, обычно и рассказывают на каждом углу о загадочном и могущественном административном ресурсе.

На самом деле, ничего загадочного здесь нет. Все достаточно просто. Нехитрую сущность этого явления я понял несколько лет назад, когда работал на выборах в одном из крупных городов. Вопреки распространенным мифам, фальсификациями при подсчете голосов проблема отнюдь не исчерпывается. В гораздо большей степени админресурс воздействует на непосредственный ход избирательной кампании. Итак, влияние «административного ресурса» имеет место, когда:

Есть насильственное втягивание граждан (чаще всего - работников госучреждений) в партийные ряды; другой вариант - людей под угрозой увольнения принуждают к выходу из «плохих» политических движений;

Существует давление на предпринимателей - местная власть принуждает их перечислить деньги в различные благотворительные фонды, средства из которых идут на избирательную кампанию нужных кандидатов;

Ответственные лица под любыми предлогами препятствуют регистрации потенциально сильных кандидатов;

Ответственные лица проводят с кандидатами «задушевные разговоры», в ходе которых извлекаются из архивов старые уголовные дела, звучат обещания «похоронить» бизнес кандидата, предлагаются отступные в виде «непыльных и хлебных» мест, намекается на особые отношения со спонсорами конкретного кандидата и т.п.;

Власть выдвигает список приемлемых кандидатов «пакетом», отсекая тем временем от выборов неугодных кандидатов, обеспечивая тем самым «выборы без выбора» и превращая последние в политический фарс;

Почти все местные СМИ прославляют одного кандидата и замалчивают существование другого;

Одному кандидату открыты все двери, а для другого в большом городе никак не находится помещения для выступления перед избирателями;

Прямой шантаж избирателей, например, временное отключение населенных пунктов от энергоснабжения или ограничение завоза хлеба в магазины демонстрирует «непонятливым», что их может ожидать в случае «неправильного» выбора;

Налоговая полиция «по поступившему сигналу» проводит обыски в избирательных штабах, изымает печатные материалы и финансовые документы;

За два дня до выборов суд «на законных основаниях» снимает одного из кандидатов, имеющего высокий рейтинг;

Правоохранительные органы арестовывают тиражи газет с «неудобными» статьями;

Милиция может избить на улице политических активистов, агитирующих «не за тех» кандидатов;

Власть на местах доходчиво объясняет членам избиркома, что они могут избрать кого угодно, но им здесь жить дальше;

В конечном итоге председатель комиссии заявляет, что все имевшие место незначительные нарушения не повлияли на волеизъявление избирателей.

«Вы можете жаловаться» - как руководителю избирательного штаба, мне доводилось много раз слышать эти слова в ответ на протесты по поводу действий обличенных властью чиновников. Эта вежливо-иезуитская фраза мерещилась мне еще много недель после окончания выборов. Вы можете жаловаться куда угодно: в милицию, в суд, в прокуратуру, в госадминистрацию... Везде Вас вежливо выслушают, но и только.

Круговая порука на всех уровнях властных структур - вот в чем сила и могущество административного ресурса. В основе ее организации - взаимный услугообмен «ты - мне, я - тебе». (Средства обмена: деньги, должности, статус, покровительство, защита, преданность и т.д.) Внутренние отношения взаимной выгоды роднят «административный ресурс» с мафиозными группировками, тоталитарными сектами и другими организованными сообществами закрытого типа.

Крайней степени развития это явление достигает в тоталитарных и полуфашистских государствах. Там административные структуры способны почти полностью подавить все информационные каналы, связывающие потенциальную оппозицию с электоратом. Но и в относительно свободных условиях переходного периода тотальное административное давление часто приводит к классическим «выборам без выбора».

Схема таких псевдовыборов не меняется со времен КПСС: единый кандидат от «блока коммунистов и беспартийных»; масса людей, специально собранная органами власти; скучные выступления кандидата, ответы на вопросы подставных «представителей народа», обвинения в связи одного из кандидатов с мафией, уверения в преданности со стороны аудитории и проч. (Для примера, вспомните недавние выборы нашего горячо любимого славянского «батьки».)

Особенно это характерно для мажоритарных округов - там исключить влияние административного ресурса практически невозможно. Причина кроется в том, что, как уже было сказано, большинство людей не интересуются политикой. И если на всех уровнях местной власти авторитетные чиновники говорят: «Голосуйте за Васю», скорее всего, этот Вася и наберет большинство голосов.

Особой загадки в этом феномене нет. В отличие от полумифических демократических свобод, клановый патернализм предоставляет среднему человеку возможность сносно существовать уже сегодня. И если уважаемые им лично люди (мэр города, директор завода, председатель сельсовета, - от которых в основном и зависит благополучие местных жителей) не стесняются признаться, что нуждаются в его голосе, то почему бы и нет. Голоса ему не жалко, а что там они будут решать - не его ума дело. Барину виднее...

Смирение в обмен на относительное благополучие. В этом состоит смысл негласного договора между региональными феодалами и местным населением. Наплевать на идеалы демократии или заветы Ильича! Гораздо важнее, чтобы местный барин не отменил ежедневный автобус до ближайшего райцентра! (Для «непонятливых» периодически используется шантаж с демонстрацией реальной возможности выполнить угрозу. Так, временное отключение населенных пунктов от энергоснабжения накануне выборов явно или неявно дает понять избирателям, что их может ожидать в случае «неправильного» голосования. Угроза холода и голода - мощное средство контроля над поведением электората.)

Склонность рядовых граждан к вассально-феодальному мышлению давно подмечена «серьезными» политтехнологами. Об этом свидетельствует структурный анализ деятельности ведущих PR-агентств, специализирующихся в политическом бизнесе. Из года в год они все больше ориентируются не столько на применение пропагандистских методов влияния на электорат, сколько на установление отношений с людьми, контролирующими ситуацию в конкретных регионах.

В самом деле, зачем тратиться на дорогостоящую массовую пропаганду? Тем более что ее эффективность в сегодняшних условиях весьма проблематична. Достаточно заручиться поддержкой региональных властных структур, пресечь с их помощью пропаганду политических оппонентов и использовать представителей местной элиты в качестве «лидеров мнения» для населения.

Сегодня выборы выигрывает совсем не тот, кто знает самые хитрые технологии. Побеждает тот, кто может замкнуть на себя интересы большинства заинтересованных групп и согласовать их с интересами большинства избирателей. Для современного политического бизнеса это является аксиомой. Еще одна аксиома заключается в том, что в настоящий момент самые большие возможности для этого имеют административные структуры, они же - первая, главная и единственная власть в регионах.

Каким же образом можно противостоять всесильному административному ресурсу? Этого сегодня не знает никто. Силу админресурса нельзя подорвать путем разоблачения грехов и преступлений - сегодня их не особо и скрывают, хотя и не афишируют. Современные режимы власти опираются отнюдь не на уважение и авторитет у населения, а на силу круговой поруки. (Цитата из жизни: «Пока ОМОН и суды послушны, плевать мы на вас хотели...»).

Наши начальники не боятся собственного народа - в этом все дело. Они боятся друг друга, президента, местного олигарха, но только не народа. У наших начальников отсутствует панический страх перед собственным народом, свойственный, к примеру, их западным коллегам. Западный мир создал более-менее эффективную систему, которая способна противостоять административному произволу - развитое гражданское общество, независимое от органов власти. В потенциале оно способно «разорвать» недобросовестного чиновника любого ранга. Для большинства постсоветских стран это - фантастика. У нас отсутствует основная предпосылка его формирования - материальное благополучие широких слоев населения. Основная масса граждан просто парализована тяготами жизни и борется за элементарное выживание. Здесь уже не до демократических свобод.

Второй вариант противостояния административному ресурсу более реален - большое количество сильных политических партий, активно конкурирующих между собой и поэтому заинтересованных в честных и открытых «правилах игры» на политическом рынке. Анализ избирательных компаний 2000/2001 годов в Российских регионах показывает, что там, где такая конкуренция имеет место быть, власть чиновников обычно не является критическим фактором. Там, где партийной конкуренции фактически нет, выборы обычно выигрывают местные «феодалы» - те, кто имеют сильные позиции в региональных властных структурах, обеспечивают работой тысячи своих земляков и от которых зависит благополучие целых регионов. Этим трем преимуществам сегодня неспособно противостоять никакое «правильное применение современных электоральных технологий».

© 2000-2001 Виктор Сороченко
© Публикуется с любезного разрешения автора

Когда речь заходит о выборах, в России любят говорить об административном ресурсе. Исследования административного ресурса проводились Д. Орешкиным, который пришел к выводу, что в России сложились территории с «особой электоральной культурой», специфика которой заключается в существовании «управляемого электората», который ведет себя на выборах так, как хочется местной власти… Всем специалистам по избирательным проблемам России приходится признать тот факт, что некоторая (довольно значительная) доля российского электората принадлежит не «левым», «правым», «центристам» или «националистам», а прагматичным региональным начальникам. Последние распоряжаются своим «управляемым электоратом», как крупный акционер пакетом голосующих акций: могу поддержать эту команду, а могу и ту. 167 В.Гельман пишет, что правящим группировкам России после 1991 г. удалоеыюдорнать основания политической конкуренции. 168

Наличие самого феномена административного ресурса признают не только ученые и журналисты, но и сами кремлевские чиновники. Так, в своем выступлении на расширенном заседании Центризбиркома РФ 27 января 2000 г. тогдашний глава кремлевской администрации А. Волошин откровенничал: «Надо стремиться к тому, чтобы исключить административный ресурс из выборного процесса. Это будет способствовать возврату доверия избирателей к выборам». 169 Делая это заявление, руководитель кремлевской администрации тем самым признал не только наличие самого явления, но и то, что власть использует технику манипулирования общественным мнением.

Под административным ресурсом я буду понимать возможность манипулировать электоратом и результатами выборов, используя различные виды зависимостей политических игроков и населения от действующей власти. Подчас такое манипулирование связано с прямым нарушением закона (и тогда говорят о фальсификации результатов выборов). Обычно в таких случаях нарушается принцип избирательного равенства: один человек - один голос. Люди, облеченные властью, в условиях несформированной демократии, могут принести на алтарь победы кроме своего личного голоса еще и голоса своих подданных. На выборах происходит мобилизация всех ресурсов системы: финансовых, медийных, организационных. И понятно, что чем большими ресурсами обладает тот или иной человек, тем легче он может воздействовать на решения и действия других людей. Широкомасштабное давление на электорат с помощью СМИ, публикация «компроматов» и псевдорейтингов кандидатов, различные формы подкупа избирателей и шантаж руководителей предприятий с целью обеспечения нужного процента голосов, уголовное преследование неугодных, но популярных кандидатов - вот лишь немногие из методов, применяемых администрациями.

Выборы проходят в условиях сговора политических игроков, в числе которых - не только кандидаты и их партии, но и финансово-промышленные группы, правоохранительные органы, избирательные комиссии всех уровней. Но главными действующими лицами избирательной кампании становятся региональные руководители (в качестве главных агитаторов и контролеров) и председатели избиркомов (в качестве главных механиков процесса). Важную роль также играют политтехнологи, которые генерируют новые виды воздействия на избирательный процесс. Гамма технологий постоянно расширяется, включая:

1) юридические методы воздействия (ограничения на этапе регистрации кандидата, возбуждение уголовных дел против челенджеров, имеюших опасные шансы на победу, придирки к собранным подписям в поддержку кандидата, обвинения в нарушениях правил предвыборной агитации и т. п.);

2) медийные методы воздействия (публичная агитация действующих руководителей в пользу нужных кандидатов, включение в агитационную работу руководителей всех рангов, а также преподавателей и школьных учителей; публикация заказных «рейтингов», внушающих, что у нужных кандидатов больше шансов на победу; очернение конкурентов в прессе; неравенство кандидатов в использовании эфирного времени; регистрация кандидатов с теми же фамилиями, что и у основных конкурентов («двойников») с целью запутать избирателей и проч.);

3) экономические методы воздействия (сознательное создание материальной, финансовой зависимости избирателей от их электорального поведения; шантаж руководителей трудовых коллективов с угрозой экономических санкций, если результаты голосования не будут удовлетворительными; оплата подписей, подарки избирателям, устройство лотерей по избирательным спискам и проч.).

Если бы административный ресурс был единственным фактором российских выборов в постсоветский период, тогда бы можно было без труда обнаружить следующие электоральные тенденции: инкамбенты всегда набирали бы больше голосов, чем челенджеры; у «кандидатов власти» была бы самая дешевая избирательная кампания; реальным соперникам «кандидатов власти» чинились бы всевозможные препятствия, вплоть до отстранения от выборов; для имитации альтернативности выборов инкамбенты постоянно использовали бы «дублеров» - кандидатов, находящихся в сговоре с инкамбентом и не имсюших шансов на победу.

Некоторые их этих утверждений можно проверить, анализируя электоральную статистику. В таблице б собраны данные о том, каковы были шансы инкамбентов на губернаторских выборах за последние 10 лет.

Таблица б. Выборы глав субъектов Федерации 1991–2002 гг. 170

171 Как видно из приведенных данных, только в первые годы Ельцинского правления спикеры региональных парламентов составляли реальную конкуренцию действующим губернаторам. После 1994 г. губернаторы окончательно набрали силу, и период противостояния ветвей власти в большинстве регионов закончился. Далеко не всегда инкамбенты набирали голосов больше, нежели свободные кандидаты. Напротив, данные свидетельствуют, что до 1995 г. тенденция была обратной: население, недовольное Ельцинскими назначенцами, голосовало против них. Период, когда действующая власть научилась побеждать на выборах, относится лишь к Путинскому периоду.

Рисунок 6. Доля инкамбентов, победивших на губернаторских выборах 1991–2002 гг. 172

Д.Б. Орешкин отмечает, что в 2000–2002 гг. «устойчивость» инкамбентов сохранялась на уровне 67 %, что «очень близко по уровню сменяемости губернаторов в США, где действующему губернатору удается сохранить власть почти в 75 процентах случаев». Он делает вывод, что «одновременно с конкуренцией, очевидно, растет и способность региональных политиков консолидировать свои политические ресурсы». 173

Часть губернаторов (43,7 %) на своих вторых выборах получила голосов больше, чем на первых, а часть (47,9 %) - меньше или примерно столько же (8,5 %). 15 губернаторов проиграли свои вторые выборы, а 2 - третьи. В некоторые периоды (например, 1994–1995 гг.) процент переизбраний был довольно высок, в другие же годы (например, 1991–1993, 1996, 2000) наблюдался большой приток новых кадров. Губернаторы часто проигрывали выборы. Это происходило не столько из-за их недостаточной популярности, сколько под влиянием федерального административного ресурса, который был направлен против действующего губернатора. В случае противостояния центра и региона победа, как правило, оставалась за первым. Хотя известны случаи, когда, несмотря на весьма решительное противодействие центра на выборах, тем не менее побеждал неугодный Москве руководитель, пользующийся поддержкой населения (например, Николай Кондратенко в Краснодарском крае или Юрий Лодкин в Брянской области). Доля действующих губернаторов, проигрывающих выборы, постепенно снижалась. Так, если в цикле выборов 1995–1997 гг. губернаторы проиграли 43,9 % выборов, то в цикле 1999–2001 - только 21,4 %. Максимум успеха инкамбентов на выборах приходится на годы стабилизации региональных режимов, а годы их наименьших успехов соответствуют периодам смены одного поколения региональной элиты другим.

Рисунок 7. Динамика сменяемости глав исполнительной власти субъектов Российской Федерации в 1991–2002 гг. 174

В новой России быстро сформировалась группа регионов с «сильными» лидерами, которые получали на выборах более 80 % голосов (см. таблицу 7). Такие высокие показатели могут, конечно, быть следствием реальной популярности лидера в своем регионе, но чаше объясняются авторитарным характером власти.

В период правления Б.Ельцина важную роль на региональных выборах играл и такой фактор: губернатор не мог обеспечить убедительной победы кандидатов «партии власти» или самого президента РФ на вверенной ему территории. Территориальное управление президентской администрации того времени классифицировало регионы по их лояльности центру. Если губернатор обеспечивал нужный результат федеральных выборов, то центр поддерживал его на его собственных выборах, если же результат оказывался неудовлетворительным - тогда против действующего губернатора начиналась PR-кампания. Таким образом, губернаторы были поставлены в жесткие рамки зависимости их личной судьбы от того, какие результаты на выборах показывал его регион. Центральная власть в тот период не имела иного способа добиваться победы на выборах, как оказывать такого рода неправовое давление на глав территорий. Причем центр вовсе не скрывал, что проводит параллель между результатами голосований и дальнейшей поддержкой губернаторов. Эту классификацию регионов по степени их лояльности президенту открыто публикует Центризбирком РФ в своих изданиях. 176

Иногда организовать проигрыш действующего губернатора на выборах для федерального центра было почти невозможно. И тогда избирались обходные пути. Так, опасаясь очередной победы А. Руцкого в Курске, администрация президента начинает вести против него «юридическую войну»: 21 октября 2000 г. за 14 часов до выборов Курский областной суд объявляет о своем решении исключить А. Руцкого из числа кандидатов в губернаторы. Соперники Руцкого по избирательной кампании мэр Курска С. Мальцев и главный федеральный инспектор по Курской области В. Суржиков, обвинили губернатора в недостоверности декларированных доходов и имущества, а также в использовании в ходе предвыборной кампании служебного положения. 177 Обвинения, которые были предъявлены А. Руцкому, гласили, что губернатор скрыл наличие у него автомобиля «Волга» и занизил площади своих квартир в Курске и Москве. 178

Подчас центр использовал более деликатные формы воздействия - договоренности, которые достигались между центром и руководителями регионов за закрытыми дверями. Так, приезд В. Путина в Казань накануне его выборов в 2000 г. и его личные встречи с М. Шаймиевым имели последствием то, что Татарстан дает один из самых высоких в стране показателей поддержки президента. Следствием визита Путина в Краснодар и встречи с губернатором Н. Кондратенко была утрата Г. Зюгановым лидерства в традиционно «красном» регионе. 179

Практически во всех регионах в начале 90-х годов сложился своеобразный треугольник власти, стороны которого представляли губернатор, спикер и мэр. Но это был не триумвират, а ожесточенная борьба за власть, за ресурсы и контроль над территориями. Ельцинским назначенцам-демократам противостояли консервативно настроенные парламенты во главе с прокоммунистическими лидерами. Это противостояние походило на реальное разделение властей: столкновения между исполнительной и законодательной ветвями означали не только идеологические дебаты, но и взаимный контроль. Однако российская политическая элита воспринимала это не как систему сдережек и противовесов, а как беспорядок, мешающий «нормальной работе». Региональные администрации делали все для того, чтобы восстановить утраченную монополию на власть. А для этого надо было научиться управлять выборами в местные законодательные собрания. Поэтому недостаточно было овладеть искусством побеждать на собственных выборах. Надо было реально влиять на формирование парламента. И эта задача была решена довольно быстро. К концу 90-х годов регионы, где спикеры были в оппозиции к губернаторам, стали исключением. Эту тенденцию отмечают ряд российских авторов, занимающихся проблемами регионального развития. 180

Выборы в местные законодательные собрания стали проходить по новому сценарию: губернатор и его администрация готовили список желательных кандидатов и затем, используя административный ресурс, способствовали их избранию депутатами. Так, на выборах в законодательное собрание Вологодской области, состоявшихся 22 марта 1998 г., из 15 победивших депутатов 12 были «людьми из губернаторского списка»; в Мурманской области на выборах в областную Думу 7 декабря 1997 г. прошли все 14 кандидатов из «губернаторского списка»; в Новгородской области из победивших 26 депутатов 24 были «людьми из списка губернатора Прусака»; в Самарской области все победившие 25 депутатов были губернаторскими креатурами; в Саратовской области люди губернатора составили 94 % вновь избранного состава Думы. 181 Аналитики администрации президента РФ прямо писали о ситуации на выборах законодательного собрания Ульяновской области в ноябре 1995 г.: «Законодательное собрание представляет собой в значительной степени необходимый придаток к исполнительной власти, сформированный губернатором Ю. Горячевым в целях лучшей управляемости региона. Отсутствие самостоятельной позиции у подавляющего большинства депутатов объясняется их социально-профессиональным статусом и проталкиванием кандидатов в депутаты исполнительными структурами». 182

Такие меры, предпринятые губернаторами для восстановления своего полновластия, привели к тому, что спикеры перестали представлять угрозу на выборах в большинстве регионов. А региональные парламенты наполнились представителями политического класса и руководителями предприятий, избирательные кампании которых проходили гораздо более эффективно, чем у «простых людей» (см. таблицу 8).

Таблица 8. Участие в выборах в законодательные органы власти субъектов Российской Федерации представителей законодательной и исполнительной власти, работников общественных организаций и основных сфер деятельности 183

Таким образом, не только губернаторский корпус, но и законодательные собрания регионов формировались в Ельнинский период из двух основных групп: руководителей региональной исполнительной власти различного уровня и директоров промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Эта тенденция постоянно укреплялась: избиратели отдавали предпочтение крупным хозяйственникам, бизнесменам или чиновникам. К числу факторов, повлиявших на это, надо отнести более профессиональное ведение избирательной кампании кандидатами от бизнеса и власти, широким привлечением финансовых и административных ресурсов. По итогам выборов 1997–1998 гг., представители директорского корпуса, промышленной и финансовой элиты получили 80 % депутатских мандатов в Пермской области, около 70 % - в Смоленской области, около 60 % - в Пензенской, Тамбовской и Томской областях. 184

Эта тенденция была бы не так опасна, если бы наряду с проникновением в депутатский корпус чиновничества и директората в нем присутствовали и представители других групп населения - молодежи, пенсионеров, работников социальной сферы, деятели науки, культуры, образования, здравоохранения, рабочих и крестьян. Однако эти группы представлены совсем незначительно.

Итак, проанализировав инкорпорацию в элиту с использованием механизма региональных выборов, можно сделать следующие выводы: выборы в новой России стали механизмом, который закрепил лидирующее положение политического класса. Конкуренция на региональных выборах если и происходила, то только между членами элиты, главным образом между действующими главами парламента, региональной и городской администраций. В спор чиновников могли вмешаться с хорошими шансами на победу только представители местных деловых кругов. Несмотря на обновление персонального состава губернаторского корпуса, его структурные характеристики почти не изменились. Региональная элита как была, так и осталась непроницаема для разночинцев, которые могли попасть на высокие посты исключительно благодаря назначениям из центра, но не путем выборов. Выборный механизм выносил на высшие этажи региональной власти представителей старого политического класса. Демократические альтернативные выборы, призванные расширить доступ к власти для всех слоев населения, в регионах сыграли иную цель - они практически прекратили доступ в элиту предъявителям неэлитарных слоев: рабочие, крестьяне, специалисты стали почти полностью отрезанными от власти.

Мы уже привыкли за многие годы к стандартным мантрам наших либералов: несменяемость власти, круговая порука, административный ресурс. Всё это и в самом деле присутствует, но, на самом деле, совершенно одинаково относится к любым людям, стремящимся или попавшим во власть - вне зависимости от их политических взглядов, к сожалению. И вот, ход предвыборной гонки наглядно показывает нам во всей красе - как либералы идут против озвучиваемых ими принципов только ради того, чтобы снова попасть во власть.

Как сообщила сама Оксана Дмитриева, пройти регистрацию в Петербурге ее партии помогла… поддержка главы Центризбиркома Эллы Памфиловой, а также губернатора Петербурга Георгия Полтавченко. Якобы чиновники жестко потребовали от местных избиркомов соблюдать закон, а также полностью исключить влияние «административного ресурса». Причем это влияние, по словам активистов «ПР», выразилось в том, что на действия ТИКов изо всех сил давили главы администраций районов.

«Помогла пройти регистрацию» - по-русски, это будет «закрыли глаза на негодные подписи». Ну, например, порог прохождения 10%. В сданных «Партией Роста» подписях процент брака выше. Но Дмитриева звонит Полтавченко, а тот звонит в ТИК и просит пропустить «Партию Роста». Попутно звонит Памфиловой, и просит о том же.

При этом всё это обёртывается красивой фразой «полностью исключить влияние «административного ресурса» . Это и есть то самое влияние «административного ресурса» - вмешательство губернатора и главы ЦИК в работу ТИКа.

Почему губернатор и глава ЦИКа помогают «Партии Роста», а не какой-либо другой партии, сдавшей подписи?

Замечу, что если провластные партии пользуются «административным ресурсом» - обычно, в таких случаях, либералы сразу же об этом кричат.

Такие выборы надо немедленно отменять, поскольку конституционные права граждан массово нарушаются в ходе досрочного голосования, где используется административный ресурс , давление, нарушается тайна волеизъявления...
Оксана Дмитриева, официальный сайт
3 сентября 2014 года

Что это, если не административный ресурс? Попросить губернатора подключиться к работе ТИКа, чтобы «не было проблем».

Более того, в 2014 году на выборах губернатора, участвовать в которых Дмитриева не смогла, т.к. не заручилась нужным количеством поддерживающих её муниципальных депутатов, она жаловалась на того же Полтавченко за «административный ресурс»:

На днях парламентарий Оксана Дмитриева, которая не смогла собрать подписи муниципальных депутатов для участия в выборах губернатора Санкт-Петербурга, пожаловалась президенту Владимиру Путину на то, что якобы на этих самых депутатов власть оказала давление.
Собеседник

Это называется «двойные стандарты». Типичная логика современного либерала.

Есть кто-то другой пользуется «административным ресурсом» - это плохо, нечестно, отсутствие конкурентной борьбы.

Если ты сама прибегаешь к помощи ЦИК и губернатора, лишь бы только зарегистрировали список партии - это благо, «поддержка» и вообще победа «сил добра».

Я же называю это . Человек готов не только из партии в партию скакать ради жажды власти, но прибегать к ненавистному (якобы) «административному ресурсу», чтобы лоббировать свои интересы. Ради власти все цели хороши, так?

Дмитриева - это эталон сегодняшних системных либералов. Она фигура №2 в «Партии Роста», вместе с Хакамадой.

И, заметьте, никто из коллег по либеральному цеху ничего ей при этом не говорит. Мол, что «административный ресурс» и протекция губернатора - это плохо.

Напоминает ситуацию, когда «Единая Россия» помогла Навальному для участия в выборах мэра Москвы.

Это конкретная фактология по Петербургу. Если у вас есть конкретные примеры по другим городам - прошу писать об этом в комментариях. Желательно со ссылками на источники.

Можно выделить три основных направления использования административного ресурса в публичной политике, прежде всего – в избирательных кампаниях.

1. Использование административного ресурса для эффектив­ного проведения собственной избирательной кампании кан­ди­дата (партии) власти.

2. Прямое административное давление на избирателей, вклю­чая подкуп, угрозы и подтасовку результатов голосования.

3. Давление на конкурентов во всех возможных формах: ин­фор­мационная блокада, отстранение от выборов, уголовное пре­сле­дование и т.д.

Очень часто власть одновременно задействует все перечис­ленные направления использования административного ресурса.

Второе и третье направление следует целиком отнести к «грязным» тех­нологиям. Первое же (которое, с нашей точки зрения, явля­ется наи­более эффективным для достижения победы на выборах), ско­рее, лежит в зоне «серых» технологий.

С его обсуждения мы и начнем.

1. Кандидат, занимающий ту или иную административную долж­ность, обладает целым рядом преимуществ перед конкурентами уже в силу своего положения.

Рассмотрим, например, действую­щего мэра, который баллотируется на следующий срок и попытаемся перечислить те дополнительные ресурсы, которыми он располагает только потому, что он мэр.

1) У мэра никогда нет проблем с узнаваемостью и с попаданием в сюжет кампании.

2). Каждый мэр – ньюсмейкер для своего округа: доступ к СМИ для него значительно облегчен. Вдобавок, часть СМИ обычно сидит на муниципальных дотациях. Такие СМИ безо всякого давления со стороны мэра будут пытаться ему услужить. Остальные тоже будут, из соображений «как бы чего не вышло».

3). Мэр может спла­нировать свою административную деятельность так, чтобы самые популярные меры, принимаемые властью, пришлись на время избирательной кампании, непопулярные же отложить на период после выборов.

4). Мэр не испытывает проблем со спон­со­рами: «каждый сам ему выносит и спасибо говорит».

5). Мэр не испытывает проблем с кадрами для формирования команды. Например, он может легко привлечь в качестве агитаторов таких ценных работников, как учителя, сотрудники социальных служб, почтальонов. Если привлечение идет на добровольной основе и мэр платит агитаторам деньги, как «простой» кандидат, ничего «грязного» в этом нет.

6). Мэру легче заручиться поддержкой лидеров общественного мнения и влиятельных общественных организаций.

7). Мэру обычно легче получить информацию о действиях противников, чем противникам о действиях мэра.

8). Мэру легче обеспечить правовую защиту своей команды.

9). Мэру легче отразить направленные против него некорректные с точки зрения закона действия конкурентов.

И так далее. Список далеко не закончен, но набор преимуществ мэра и так выглядит весьма внушительно. Если пересчитать все перечисленные преимущества в денежный эквивалент (в со­ответствии с принципом размена ресурсов, п. 1.4), в 9-ти случаях из 10-ти окажется, что у мэра изначально средств для ведения кампании на порядок больше, чем у любого из конку­рентов. Кандидат от власти, отдавая ведение своей кампании команде профессиональных политтехнологов, одновременно с этим как передает в руки этой команды и свое огромное стартовое ресурсное преимущество. Именно в этом случае указанное преимущество проявляется наиболее грамотно и эффективно. Профессионалы, ведя мэра как самого «обычного» кандидата, легко выигрывают кампанию только за счет ресурсного превосходства.

Причем задействование этого «естественного» административного ресурса никак нельзя отнести к грязным технологиям. Он всег­да использовался, используется и будут ис­поль­зоваться всеми кандидатами от власти во всех странах.

Однако описанный выше «естественный» административный ресурс кандидатов от власти «естественным» образом уравновешивается рядом трудностей и проблем, ко­торых может и не быть у их конкурентов.

Тот же мэр всегда отвечает за все недостатки и просчеты власти (даже если и не имеет к ним прямого отношения). Его очень легко крити­ко­вать. У него всегда есть антиобраз и протестный электо­рат, ко­торый проголосует против него. Против него удобно разыг­рывать негативные кампании, в том числе кампании, построенные на контрходе. Он всегда имеет сильных врагов, которые могут про­спонсировать наиболее опасных конкурентов. Мэру гораздо слож­нее, чем другим кандидатам, обновить свой образ и сгенери­ровать эффект «медового месяца».

Наконец, как ни странно, очень часто возникают и трудности с формированием эффек­тивной команды: вокруг мэра всегда вьется столько «дру­зей», карьеристов и подхалимов, возникает столько интриг, что создать нормально работающий и устойчивый штаб довольно сложно.

Что перевесит в конкретной кампании, «естественные» преимущества пред­ста­вителя власти или его «естественные» трудности, в конечном итоге опреде­ляется реальным авторитетом и популярностью власти у из­би­рате­лей. Так что жизнь здесь все расставляет на свои места. Имен­но по­этому мы не причисляем использование приведенных вы­ше преимуществ административного ресурса к «грязным» тех­но­логиям. Однако если кандидат от власти пожелает несколько интен­си­фицировать это использование, он неизбежно вступит в область сначала «серых», а затем и откровенно «грязных» технологий.

На­пример, во время выборов кандидаты от власти очень любят уст­раи­вать всякие концерты, праздники и торжества за счет бюджета. Де­лается это вроде бы «для народа», а на самом деле – чтобы вну­шить людям ощущение, что при данной власти «жить стало весе­лее». И когда из-за таких праздников начинается недофи­нан­сирование жизненно важных статей бюджета, то такие приемы следует отнести по край­ней мере к «серым» технологиям. К таким же технологиям следу­ет отнести использование служебного оборудования, транспорта, помещений, рабочего времени своих подчиненных в интересах собственной кампании. На Западе кандидат, пойманный на таких действиях, может почти полностью потерять поддержку изби­рателей.

Если же использование подчиненных перестает быть добро­вольным и становится добровольно-принудительным, а то и прос­то принудительным, то представитель власти вступает в зону «грязных» технологий. Фактически тем самым он переходит от использования «естественного» административного ресурса для построения своей кампа­нии к прямому властному давлению на граждан во имя своего избрания.

2. Давление власти на граждан во время выборов начинается с того, что всю административную вертикаль обязывают ра­ботать на соответствующего кандидата (сотрудники администрации – тоже граждане, и они вовсе не обязаны поддерживать на выборах своего «босса», тем более – работать на него). Органы власти превра­ща­ют­ся в «территориальную команду» для прове­дения кампании. Все организации, которые хоть в малейшей степени зависят от власти: силовые структуры, образовательные и здраво­охранительные учреждения, государственные СМИ, органы мест­но­го самоуправления и социального обеспечения и т.д. подклю­чаются к кампании. Сотрудники этих органов превра­щаются в «аги­таторов» и «активистов», причем довольно специ­фических. Та­кие активисты в основном запугивают избирателей: пенсионе­рам угрожают лишением пенсий, инвалидам – пособий и т.д. В конечном итоге давление сверху в той или иной форме доходит чуть ли не до каждого избирателя. Естественно, говорить в таких условиях о «свободном волеизъявлении» граждан бессмыс­ленно.

Традиционной формой искажения воли граждан являются махинации с процессом голосования и подтасовка их результатов. При этом следует отметить, что произвести такую подтасовку непосредственно на избирательных участках довольно трудно. Здесь следует отдать должное нашему законодательству о выбо­рах – система контроля голосования в нем неплохо продумана. Если конкуренты власти достаточно сильны, чтобы закрыть все участки командой хорошо подготовленных наблюдателей, то они, скорее всего, смогут воспрепятствовать таким приемам, как вброс дополнительных бюллетеней, жульничество при подсчете голосов и т.д. Поэтому наиболее опасны методы подтасовки, не привя­занные ко дню голосования и к конкретному избирательному участку. К ним, в частности относятся:

– внесение в списки «несуществующих» избирате­лей (умер­ших; молодых людей, не достигших 18-ти летнего возраста; при­пис­ка «мертвых душ», якобы проживающих в домах и квар­тирах, кото­рых (квартир и целых домов)) на самом деле нет на избирательном участке и т.д.);

– организация передвижных бригад, которые в день выборов го­лосуют на множестве участков;

Последнее используется довольно часто. Власть, благодаря системе ГАС-выборы, имеет возможность гораздо быстрее со­брать информацию о результатах голосования на участках, про­сум­мировать их нужным образом и объявить о результатах. Кон­куренты власти не могут действовать столь оперативно, даже если они имеют копии протоколов с каждого участка. Появляется воз­можность сначала объявить о результате выборов, а потом подо­гнать голосования на участках под этот результат. Когда по тре­бованию конкурентов проводится расследование и вскрыва­ются «ошибки», поезд уже уходит.

Как говорят некоторые политологи, в наше время известная сталинская формула: «важно не кто голосует, а кто считает го­ло­са» уже устарела. Теперь важно не кто считает голоса, а кто объяв­ляет о результатах подсчета.

3. Третий способ прямого использования административного ре­сурса – репрессии против кандидатов-конкурентов и всех, кто их поддерживает. Здесь самый сильный «аргумент» власти – отстра­нение кандидата от выборов.

Более «мягкие формы»:

– давление на кандидата и его команду через силовые струк­туры (от организации слежки и вплоть до заведения уголовных дел и ареста активистов);

– создание всяческих трудностей в работе штабов (отклю­чение телефонов, опечатывание помещений и т.д.);

– давление на кандидата через органы финансового контроля (если кандидат является предпринимателем, администрация по­пы­тается «наказать» все связанные с ним фирмы);

– давление на потенциальных спонсоров кандидата;

– репрессии против организаций, которые осмелились под­держать неугодного кандидата;

– «наказание» территорий, граждане которых выступают за кандидата (например, если конкурент действующего губернатора возглавляет один из районов области, можно ожидать, что в райо­не неожиданно начнутся перебои с тепло-, электро- и газоснаб­же­нием; с транспортом, выдачей зарплаты бюджетникам и т.д.);

– информационная блокада и подавление неугодных СМИ.

Несмотря на то, что описанный нами арсенал средств власти по про­талкиванию угодных ей кандидатов и блокированию неугод­ных производит довольно сильное впечатление, не следует ду­мать, что с такими формами использования административного ре­сурса нельзя бороться. Используя грязные методы, власть одно­времен­но подставляется. Прямое административное давление на избира­телей и кандидата трудно скрыть, и конкуренты власти всегда имеют возможность сделать факты такого давления пред­метом своей агитации против ее (власти) кандидата. В этом случае ре­зуль­тат такой агитации будет определяться двумя факторами.

1). Собственные ресурсы кандидата:

Его воля к победе и готовность идти до конца;

Его известность и попу­лярность в округе;

Наличие сильной команды, которая способна про­вести высокотехнологичную кампанию и, в первую очередь, вытянуть ее оргмассовое направление (которое мало зависит от информационной блокады);

Наличие источников финансиро­ва­ния, которые невозможно перекрыть.

Располагая такими ресурсами, кандидат имеет возможность построить протестную кам­па­нию (т.е. кампанию против власти), и все действия админи­стра­ции против него одновременно будут работать и на него: да­вать ар­гументы для усиления кампании и приданию своей агитации и действиям все более жесткого наступательного и агрессивного характера.

2). Степень «начальстволюбия» и управляемости избирателей.

Когда избиратели ценят свои гражданские права и болезненно воспринимают их нарушения – излишнее увлечение «грязными» административными технологиями сработает против власти. Еще опаснее для власти, когда в регионе объективно сформировался мощный протестный потенциал. В этом случае, перегнув с административным ресурсом на выборах, власть рискует получить революцию. Но если у жителей региона преобладает пассивность и настроение типа: «против начальства все равно не попрешь», даже самый сильный и волевой конкурент власти ничего не сможет сделать.

В общем, здесь еще раз подтверждается принцип: избира­тель­ные технологии бывают «грязными» ровно настолько, насколько общество готово их терпеть. Если власть недооценит потенциал накопленного протеста, то в результате излишней увлеченнос­ти административным ресурсом она может получить не просто про­вал на выборах, но нечто худшее. Яркий пример – последние вы­боры президента в Югославии.

Заканчивая обсуждение административного ресурса на выборах, необходимо сделать следующее замечание. В данном параграфе мы говорили о «грязных» методах, которые может использовать только власть. Но отсюда вовсе не следует, что власть может использовать только рассмотренные выше ме­то­ды. Ей никто не мешает применить и, так сказать, «типовые» грязные технологии, для реализации которых не обязательно располагать ресурсом власти. Однако именно ресурс власти по­зво­ляет задействовать эти технологии с особой наглостью и почти что полной безнаказанностью. Именно поэтому мы считаем, что наиболее грязные технологии на выборах применяет власть.

Все политтехнологи или мечтают о действенном административном ресурсе или винят его в своем проигрыше. Когда партия проигрывает на выборах, она, как правило, рассказывает о фальсификациях и применении к ней административного ресурса». Административный ресурс - это вечный оппонент оппозиции, но мало кто знает, из чего он по настоящему состоит.

Что же это такое?

Традиционное определение - это ресурс административных мер, используемых исполнительной и судебной властью в своей повседневной практике чтобы корректировать расстановку сил на электоральном поле. Иными словами - повысить результаты одних и занизить результаты других.

Сама партия в лице ее функционеров никакого «административного ресурса» применить не в состоянии, поскольку правом на использование административных методов в принципе не обладает. Поэтому все разговоры о том, что «Единая Россия» (Партия любителей пива, Союз сталеваров России) использует административный ресурс, просто не состоятельны. Комплекс административных мер может использоваться в интересах той или иной партии или кандидата, но сами они (если, конечно, избирается не действующий глава исполнительной власти) не обладают прямой возможностью влиять на бюрократический аппарат.

Что это за комплекс мер?

Никакого устойчивого набора мер, которые применялись бы на всех выборных кампаниях, не существует. Обычно в число подобных мер включают:

§ Снятие партии или кандидата с выборов
§ Фальсификацию итогов голосования
§ Административное давление, направленное на повышение (или понижение) явки

Эти методы действительно используются, но далеко не всегда. Кроме того, на результат кампании они влияют лишь отчасти. Так, снятие партии или кандидата с выборов зачастую бывает связано с реальными нарушениями, и не всегда оказывается эффективным.

В 1999-м году ЛДПР сняли с выборов в Госдуму (неправильно были указаны в документах сведения об имуществе списочников партии). Разговоры об «административном ресурсе» появились практически сразу. Однако окончательного решения по ЛДПР, вероятно, принято не было, и руководству партии удалось зарегистрировать очень похожий на предыдущий список «Блок Жириновского».

Зачем тогда вообще снимать?

Методы административного давления применяются далеко не всегда именно для того, чтобы партия проиграла выборы. Часто контекст давления выходит далеко за пределы выборной ситуации.

Так, партию «Родина» в ходе региональных выборов осени 2005-весны 2006 сняли с выборов практически во всех регионах. В части регионов «Родина» на предвыборный расклад вообще никак не влияла, в части - ее перспективы пройти в законодательные собрания были весьма туманными. Снятие объяснялось, прежде всего, федеральной «антиродинской» кампанией. По региональным отделениям был нанесен удар - часть региональных лидеров не смогли получить политического капитала или спонсорской помощи. Стоимость кампании, по разным оценкам, составила порядка $500 тыс, без учета административного давления. В качестве одного из результатов лидер «Родины» Дмитрий Рогозин вынужден был покинуть пост лидера партии.
Как осуществляется фальсификация итогов голосования?

Фальсификация итогов голосования представляется критикам административного ресурса наиболее страшным явлением. При ближайшем рассмотрении «фальсификация» технологически раскладывается на несколько слабо связанных между собой операций.

Во-первых, это технология «досрочного голосования». Если на участке есть значительная часть труднодоступных районов, ограниченных в передвижении людей (инвалидов), на время выборов много граждан уезжает из этих мест, значит, есть возможность провести досрочное голосование. Бюллетени, которыми пользуются в таких случаях, зачастую отличаются от «стандарта» - в них могут быть уже проставлены галочки в нужных местах и т.п. Проконтролировать эти исправления сложнее. По некоторым оценкам, досрочное голосование может дать заинтересованным лицам максимум 3-5 процентов голосов за продвигаемую партию. В последние годы технология «досрочного голосования» используется меньше, а для массовой корректировки результатов она вообще не годится. Поэтому и отмена досрочного голосования сильно на выборную ситуацию не повлияет.

Во-вторых, существует прямой вброс бюллетеней. До сих пор ходят страшные слухи о том, как на выборах президента 1996 года поезда, везущие бюллетени останавливались, из них извлекались мешки и забрасывались другие. По разным оценкам, такая технология может дать 5-10 процентов, в пределе - до 20 процентов.

Третий вариант - не важно, как голосовали, важно - как считали. Правильно организованный подсчет голосов (как на избирательных участках, так и на более поздних стадиях обработки результатов) - одна из наиболее эффективных технологий правки электорального расклада.

Есть известный анекдот про выборы 1996-го. Две новости от главы ЦИКа для Ельцина - плохая и хорошая. Плохая - Зюганов набрал 75 процентов голосов. Хорошая - Ельцин набрал 80. Это, конечно, шутка. Но вопрос того, как посчитать бюллетени, важен. Они могут попросту перекладываться из стопки с именем одного кандидата в стопку с именем другого. Рассказывают, что во время выборов 2003 года были сбои в работе ГАС «Выборы». После «ручной настройки» председателем территориальной избирательной комиссии (25 голосов этим - в плюс, от этих - 13 в минус) система магическим образом заработала. Технология «правильного подсчета» может дать при плохом контроле со стороны конкурентов - 10-15 процентов поправки. Однако осуществить все это на «пределе» возможностей почти невозможно, да и конкуренты не дремлют.

Зачем нужно повышать явку?

Борьба за повышение или понижение явки - технология, которая просчитывается социологами. При определенных условиях кандидату может быть выгодна минимальная явка, при других - максимальная. При условии высокой известности кандидата и небольшом антирейтинге, например, выгодна - как правило - высокая явка. Однако при наличии пассивного, но многочисленного протестного электората (скажем, в депрессивных регионах) высокая явка партии или кандидату, располагающим админресурсом, - противопоказана.

Здесь может быть множество заинтересованных лиц. Так, на региональных выборах не раз повторялась схема, когда глава избиркома заинтересован в повторных выборах и делает все возможное, чтобы явка избирателей была ниже установленного порога. Новые выборы - новый бюджет для председателя областного или краевого ИКа. Если стоит вопрос о повышении явки, то в ход идет принудительное голосование - работники школ, администраций, больниц в обязательном порядке приглашаются на голосование. Организуется массовое голосование воинских частей. Чаще всего такая тактика используется на кампаниях федерального уровня. При условии, что численность вооруженных сил превышает миллион, муниципальных служащих и заключенных, не пораженных в правах, - сравнимо с этим, это дает до 5 процентов гарантированно приходящих на участки избирателей. Есть еще остальные бюджетники, пациенты больниц, психиатрические лечебницы.

Большая часть этих людей никогда бы не приняли участие в голосовании, но поскольку их привели на участок - они проголосуют за известные им бренды и имена.

Вовсе нет. Наоборот даже - наибольший эффект от повышения явки административными методами в процентном выражении получают маргинальные (по стилю) партии и кандидаты. Именно этим объясняется успех ЛДПР на федеральных выборах и относительно блеклое выступление на последних региональных выборах. Повышение явки за счет заключенных и военнослужащих (в целом - маргиналов, несерьезно относящихся к выборам и представляющих целевую аудиторию ВВЖ) дает приличный результат ЛДПР на федеральных выборах. И если кандидат А известен и громко заявляет, что «всех посадит» и у него собраны уже «чемоданы с компроматом», он имеет неплохие шансы получить большой процент именно при применении административного ресурса. Но на региональных применить его можно далеко не всегда - и тюрьмы, и военные части контролируются из Москвы и губернатор зачастую не в состоянии организовать там голосование на «нужном уровне».

И сколько процентов можно получить при применении административного ресурса?

Да сколько угодно. От отрицательного результата до 30-40 процентов. Но дело в том, что при прочих равных голосует все-таки избиратель. И здесь крайне важна его позиция, общий контекст политической и экономической жизни, а не полумифический административный ресурс. Это не отменяет того обстоятельства, что на ряде выборных кампаний deus ex machina появляется кандидат, которого никто не знал и - выигрывает выборы. Но есть и другие примеры.

Относительно небольшой город Мегион в Ханты-Мансийском округе почти два года избирал мэра. Несмотря на противодействие властей округа и действующей администрации, был избран анти-властный кандидат. И никакой денежный и административный ресурс кандидатам от власти (их всего было двое).

Админресурс использовался на всех федеральных выборах - в пользу НДР - в 1995 году, «Единства» и «Отечества-Всей России» (правда, в жесткой конкурентной борьбе между ними) в 1999, «Единой России» в 2003, в пользу действующего главы исполнительной власти на всех президентских выборах. Однако результаты были существенно разными. Результат тех, на кого работает бюрократическая система, растет или падает в зависимости от реальной поддержки «власти». В этом смысле основной «административный ресурс» на сегодня - это рейтинг президента Путина. Хотя он никаким образом к административному ресурсу не относится. И не стоит подменять понятия. Но рейтинг президента и «политическая стабильность», как факторы, влияющие на выборную ситуацию, - уже совсем другая история.

по материалам "Полит.Ру"