Кушнарев Тимур Викторович, старший прокурор отдела по надзору за законностью правовых актов прокуратуры Хабаровского края.
Автор статьи говорит о том, что специфичность вопросов, подлежащих выяснению судом при признании материалов экстремистскими, требует отдельной процессуальной регламентации. Особо необходима подробная регламентация процедуры обращения прокурора в суд с самостоятельными требованиями о признании материалов экстремистскими, изложенными в представлении.
Ключевые слова: экстремизм, обращение прокурора в суд, свобода распространения информации.
Acknowledgment of information material as being extremist
The author of the article states that specific issues to be clear by court when acknowledging materials as being extremist require separate procedural regulation. Of particular need is detailed regulation of the procedure of application of a prosecutor to court with independent claims to acknowledge materials as being extremist as described in his/her submission.
Key words: extremism, application of a prosecutor to court, freedom of information.
При осуществлении надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности прокуратура Хабаровского края выявила недостатки, связанные с неполнотой правового регулирования процессуальных вопросов по делам о признании информационных материалов экстремистскими.
В ст. 13 ФЗ от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" (далее - ФЗ N 114) закреплено, что информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу. Одновременно с решением о признании информационных материалов экстремистскими суд принимает решение об их конфискации.
Таким образом, признание судом материалов экстремистскими в соответствии с указанной статьей ФЗ N 114 возможно двумя основными способами:
- на основании представления прокурора;
- при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу.
Между тем ГПК, УПК, равно как и КоАП, никакой процедуры для рассмотрения этой категории дел специально не предусматривают.
При этом, как представляется, специфичность вопросов, подлежащих выяснению судом при признании материалов экстремистскими, требует отдельной процессуальной регламентации. Особенно необходима подробная регламентация процедуры обращения прокурора в суд с самостоятельными требованиями о признании материалов экстремистскими, изложенными в представлении.
Так, ГПК, как и УПК, под представлением прокурора понимают акт обращения прокурора в вышестоящие судебные инстанции.
КоАП вообще не предусматривает какой-либо формы обращения прокурора, которую возможно считать аналогом представления в соответствии со ст. 13 ФЗ N 114.
Таким образом, законодатель обращение прокурора с представлением о признании материалов экстремистскими не отнес к какой-либо отрасли процессуального законодательства. Представляется, что правовое содержание такого обращения прокурора (представления) можно отнести к особому типу искового заявления, к которому не будут относиться требования ст. ст. 131, 132 ГПК относительно формы, содержания искового заявления, а также документов, прилагаемых к нему.
Следует также отметить, что по своей правовой сути рассмотрение представления прокурора в порядке ст. 13 ФЗ N 114 весьма схоже с производством по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение, предусмотренным ст. 264 ГПК, - в порядке особого производства. В частности, аналогичной правовой позиции придерживается Генеральная прокуратура РФ в информационном письме от 19 марта 2009 г. "О результатах обобщения практики и о мерах по дальнейшему совершенствованию работы по применению прокурорами полномочий, предусмотренных ст. 13 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности".
Действительно, в представлении прокурора о признании экстремистскими каких-либо информационных материалов не ставится вопрос о привлечении какого-либо лица к административной или уголовной ответственности. Фактически прокурор в представлении выражает просьбу к суду об установлении правового состояния информационных материалов, которое, между тем, в дальнейшем может иметь юридическое значение, в том числе не только для привлечения лиц к ответственности за распространение, производство или хранение таких информационных материалов, но и для их изъятия, дальнейшего предотвращения их распространения иными лицами, что, как представляется, допускается в гражданском судопроизводстве по правилам особого производства.
Одновременно именно отсутствие спора о праве - обязательное условие для применения процессуальных правил особого производства. Оно является тем критерием, который позволяет отграничить возможность рассмотрения дела в порядке особого производства от тех случаев, когда дело должно быть рассмотрено в рамках искового производства или производства по делам из публичных правоотношений. В качестве второго критерия, отличающего возможность применения процедуры особого производства от рассмотрения в иных видах производств, существующих в рамках гражданского судопроизводства, вероятно, можно назвать односторонний характер разбирательства, не порождающий изменение прав и свобод других лиц.
В случае же подачи заявления о признании материалов экстремистскими предполагается, что есть далеко не одно лицо, заинтересованное продолжать распространять информацию. Причем теоретически этот интерес может быть направлен на реализацию конституционных свобод совести и свобод распространения информации, которые защищаются в качестве основных неотчуждаемых прав и свобод человека.
При этом также представляется, что, поскольку неотчуждаемые права и свободы человека защищаются гражданским законодательством (п. 2 ст. 2 ГК), ограничение прав и свобод путем признания материалов экстремистскими, безусловно, является спором о праве.
Следует также отметить, что отнесение обращения прокурора с представлением о признании материалов экстремистскими к заявлению, подаваемому как в порядке гражданского искового судопроизводства, так и в порядке особого производства, в свою очередь, затрудняет определение круга лиц, участвующих в деле.
В соответствии со ст. 34 ГПК лицами, участвующими в деле, являются стороны, третьи лица, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц или вступающие в процесс в целях дачи заключения по основаниям, предусмотренным ст. ст. 4, 46 и 47 ГПК, заявители и другие заинтересованные лица по делам особого производства и по делам, возникающим из публичных правоотношений.
Анализ ФЗ N 114 позволяет сделать вывод, что в числе лиц, участвующих в деле, должна быть организация-производитель оспариваемых материалов, могут быть издатели и владельцы авторских прав, а также собственник материалов. Исходя из принципа равенства перед законом и судом, физическое лицо - автор оспариваемых материалов - также должно быть привлечено к рассмотрению дела.
Между тем привлечение такого широкого круга лиц, заинтересованных в разрешении спора об отнесении материалов к экстремистским, затрудняет судебный процесс. Следуя этой логике, по любому делу о признании материалов экстремистскими теоретически к заинтересованным лицам можно отнести всех физических лиц, разделяющих убеждения, отраженные в материале, или, напротив, не разделяющих эти убеждения. То есть налицо юридическая конструкция, признаваемая гражданским процессуальным законодательством в качестве неопределенного круга лиц. Однако в силу ст. 45 ГПК именно в интересах неопределенного круга лиц и возможно обращение прокурора.
В связи с этим возникает два обоснованных вопроса: каким образом можно ограничить круг заинтересованных лиц, привлекаемых в обязательном порядке по делам указанной категории? Применяются ли при рассмотрении указанной категории дел положения ст. 45 ГПК, регламентирующей пределы участия прокурора в гражданском процессе, а также возможно ли считать правомерным участие прокурора в таком процессе в интересах неопределенного круга лиц или Российской Федерации?
Кроме того, считаем, что дальнейшего изучения требует представляющееся внутренне противоречивым положение ст. 13 ФЗ N 114, в соответствии с которым решение о включении информационных материалов в федеральный список экстремистских материалов может быть обжаловано в суд в установленном законодательством РФ порядке. Между тем из смысла ст. 13 ФЗ N 114 не следует, что суд принимает решение о включении информационных материалов в федеральный список экстремистских материалов. Указанное позволяет сделать вывод, что закрепление в законе возможности обжалования решения относится и к судебным решениям о признании информационных материалов экстремистскими. Но в то же время, возможно, законодатель действительно предусматривал необходимость вынесения отдельного решения не только о признании материалов экстремистскими, но и решения о включении информационных материалов в федеральный список экстремистских материалов, которое и подлежит обжалованию. В свою очередь, закон не содержит положений о возможности обжалования решения о признании информационных материалов экстремистскими.
Представляется, что устранение федеральным законодателем выявленных пробелов права поспособствует в дальнейшем принятию обоснованных и законных решений о признании материалов экстремистскими с целью более эффективного противодействия экстремистской деятельности.
(Султанов А., Косихин Д.) («ЭЖ-Юрист», 2012, N 40)
ПРИЗНАНИЕ МАТЕРИАЛОВ ЭКСТРЕМИСТСКИМИ
А. СУЛТАНОВ, Д. КОСИХИН
Айдар Султанов, юрист, г. Нижнекамск.
Дмитрий Косихин, газета «ЭЖ-Юрист».
Проанализируем норму, которая признает информационные материалы экстремистскими, и предусмотренные за это преступление санкции, а также содержание экстремистской деятельности и условия привлечения к ответственности. Как законодательство и судебная практика проводят разграничения между производством, распространением и использованием экстремистами материалов в личных или научных целях?
Гипотеза или санкция
В статье 13 Федерального закона от 25.07.2002 N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» речь идет об ответственности за распространение экстремистских материалов, которая является публично-правовой формой ответственности. Надо отметить, что норма, которая устанавливает ответственность за распространение публичных материалов, является сложносоставной. Так, гипотеза данной нормы содержится в различных статьях Закона N 114-ФЗ, в ст. ст. 280, 282, 282.1 УК РФ и ст. 20.29 КоАП РФ (хотя российские классики теории права учили, что разбить норму-предписание на несколько статей невозможно) <1>. Основные санкции находятся в УК РФ и КоАП РФ. В Законе N 114-ФЗ содержатся лишь дополнительные санкции, такие как признание материалов экстремистскими и опубликование этой информации в федеральном списке экстремистских материалов, а также конфискация материалов, признанных таковыми (в принципе, данные санкции могут быть и основными). ——————————— <1> Алексеев С. С. Основные вопросы общей теории социалистического права // Алексеев С. С. Собрание сочинений. Т. 3.
Включение материалов в федеральный список экстремистских материалов является не только санкцией, но и гипотезой нормы о привлечении к административной ответственности, установленной в ст. 20.29 КоАП РФ. В отсутствие факта включения материалов в федеральный список экстремистских материалов административной ответственности не наступает. То есть признание информационных материалов экстремистскими представляет собой установление одного из элементов административно-правового состава, без которого не существует административно-правовой ответственности. Фактически можно признать, что законодатель, формулируя положения об административной ответственности, согласился с тем, что описание экстремисткой деятельности настолько широкое и неопределенное, что привлечение к административной ответственности возможно, когда тот или иной материал будет находиться в федеральном списке экстремистских материалов. Безусловно, это порождает вопросы относительно соответствия законодательства о противодействии экстремистской деятельности принципу правовой определенности, который, помимо прочего, требует, чтобы правовая норма была ясной и недвусмысленной (Постановления КС РФ от 25.04.1995 N 3-П, от 15.07.1999 N 11-П, от 11.11.2003 N 16-П, от 13.12.2001 N 16-П, от 17.06.2004 N 12-П), сформулированной таким образом, чтобы адресат нормы мог уяснить, какие действия или бездействие могут быть основанием для привлечения его к ответственности (Постановления ЕСПЧ по делу «Коэм против Бельгии», п. п. 145 — 146; по делу «ОАО Нефтяная компания «ЮКОС» против РФ», п. 567). Впрочем, обсуждение данных вопросов требует отдельной статьи.
Утверждение о том, что признание материалов экстремистскими является санкцией, нуждается в более подробном рассмотрении, поскольку существует точка зрения, что признанием материалов экстремистскими суд лишь «устанавливает правовое состояние материалов». Так, в Определении судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 10.01.2008 по делу N 33-91/2008 была выражена следующая позиция: «В представлении прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга о признании экстремистскими информационных материалов, содержащихся в книге «А», не ставится вопрос о привлечении какого-либо лица к административной или уголовной ответственности. Фактически прокурор в представлении просит установить правовое состояние информационных материалов, изложенных в указанной книге, которое в дальнейшем может иметь юридическое значение, в том числе не только для привлечения лиц к ответственности за распространение, производство или хранение таких информационных материалов, но и для их изъятия, дальнейшего предотвращения их распространения иными лицами, что допускается в гражданском судопроизводстве по правилам особого производства». Однако информационные материалы — это не вещь, которая существует сама по себе, это всегда результат чьей-то деятельности, у них всегда есть автор. В связи с этим возникают вопросы: какие правовые последствия возникают для автора информационных материалов вследствие признания созданных им информационных материалов экстремистскими; можно ли рассматривать вопрос о признании материалов экстремистскими без привлечения автора? В соответствии со ст. 15 Закона N 114-ФЗ автор печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных материалов (произведений), предназначенных для публичного использования и содержащих хотя бы один из признаков, предусмотренных ст. 1 Закона N 114-ФЗ, признается лицом, осуществлявшим экстремистскую деятельность, и несет ответственность в установленном законодательством РФ порядке. Признание информационных материалов экстремистскими — это признание того, что они предназначены для обнародования и призывают к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывают или оправдывают необходимость осуществления такой деятельности (ч. 3 ст. 1 Закона N 114-ФЗ). При этом экстремистская деятельность — это действия, поименованные в ч. 1 ст. 1 Закона N 114-ФЗ. Следовательно, признание информационных материалов экстремистскими может иметь место, только когда данный материал был предназначен для распространения, а не для личного использования. В то же время из приведенных выше норм следует однозначный вывод, что такое признание — это всегда установление факта совершения автором данного материала экстремистской деятельности. Признание информационных материалов экстремистскими является установлением противоправности действий автора и осуждением, порицанием этого автора и одновременно ограничением его свободы выражения мнений, поскольку такое признание — одновременно запрет распространения информационных материалов.
Дело техники
Законодатель в качестве общего запрета в ст. 13 Закона N 114-ФЗ указал: «На территории Российской Федерации запрещаются распространение экстремистских материалов, а также их производство или хранение в целях распространения». Далее законодатель специально оговорил, что производство, хранение или распространение экстремистских материалов являются правонарушением и влекут за собой ответственность только в случаях, предусмотренных законодательством РФ. Данная оговорка вызывает вопрос: нарушение общего запрета на производство, хранение и распространение экстремистских материалов не всегда является правонарушением? Лишь в строго определенных случаях? Тогда зачем нужно было формулировать общий запрет? Полагаем, что все же законодатель здесь просто использовал неудачную юридическую технику и, намереваясь сделать ссылку на административное и уголовное законодательство, нечаянно поставил под сомнение общий запрет на производство, хранение и распространение экстремистских материалов. Однако в публичном праве, в той его части, где ставится вопрос об ответственности, текст нормы должен быть сформулирован строго определенным образом, исключающим произвольное толкование. Правоприменитель связан буквальным написанием нормы и не вправе применять нормы об ответственности по аналогии или пытаться расширительно толковать нормы права. Соответственно, можно утверждать, что законодатель, устанавливая, что «информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу», фактически создал норму, которая предусматривает признание экстремистскими материалов лишь при наличии специально установленных в материальном праве случаях, когда производство, хранение и распространение экстремистских материалов являются правонарушением.
Гражданско-правовой элемент
Упоминание в ст. 13 Закона N 114-ФЗ, что «одновременно с решением о признании информационных материалов экстремистскими судом принимается решение об их конфискации», на наш взгляд, также является подтверждением того, что признание материалов экстремистскими есть мера публично-правовая, применяемая одновременно с другой публично-правовой мерой. Таким образом, конфискация — это не гражданско-правовая мера, поскольку носит не компенсационный, а карательный характер. В главе ГК РФ, посвященной прекращению права собственности, имеется ст. 243 ГК РФ, посвященная конфискации, но она не является регламентацией санкции. Скорее, данная статья является гражданско-правовым отражением применения санкций за совершение преступления или иного правонарушения в уголовно-процессуальном либо административно-процессуальном порядке. Полагаем, что она была включена в ГК РФ по причине того, что законодатель принимал ГК РФ при еще незаконченной кодификации административного законодательства, состоявшего в то время из многочисленных подзаконных актов, включая ведомственные акты. Соответственно, в ст. 243 ГК РФ были закреплены некоторые гарантии того, что конфискация будет возможна только на основании законов и что решение о конфискации, принятое в административном порядке, может быть в последующем оспорено в судебном порядке. На сегодняшний день данные гарантии в ГК РФ в связи с кодифицированием административного законодательства просто излишни: ст. 3.7 КоАП РФ предусматривает, что конфискация назначается только судьей <2>. В соответствии с КоАП РФ конфискация признается как основным, так и дополнительным административным наказанием (ч. 2 ст. 3.3 КоАП РФ). ——————————— <2> Султанов А. Р. О кодификации законодательства об административных правонарушениях и антимонопольном законодательстве // Закон. 2007. N 7.
Позиция КС РФ
Конфискация и порядок ее применения неоднократно рассматривались КС РФ. В Постановлении КС РФ от 25.04.2011 N 6-П было отражено: «Гражданский кодекс Российской Федерации устанавливает, что в случаях, предусмотренных законом, имущество может быть безвозмездно изъято у собственника по решению суда в виде санкции за совершение преступления или иного правонарушения (пункт 1 статьи 243). На такое же понимание конфискации имущества — как особой меры публичной ответственности за деяние, которое по общему правилу совершено собственником этого имущества, — ориентируют и нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства (часть вторая статьи 2 и пункт «г» части первой статьи 104.1 УК Российской Федерации, пункт 1 части третьей статьи 81 УПК Российской Федерации)». Обращаясь в ряде своих решений (Постановления от 25.01.2001 N 1-П, от 27.04.2001 N 7-П, от 17.07.2002 N 13-П, Определения от 09.04.2003 N 172-О, от 07.12.2010 N 1570-О-О и др.) к вопросу о вытекающих из Конституции РФ общих принципах юридической ответственности, которые, по существу, относятся к основам правопорядка, КС РФ пришел к следующим выводам. Как следует из ч. 2 ст. 54 Конституции РФ, юридическая ответственность может наступать только за те деяния, которые признаются законом, действующим на момент их совершения, правонарушениями. Следовательно, наличие состава правонарушения является необходимым основанием для всех видов юридической ответственности. При этом признаки состава правонарушения, прежде всего в публично-правовой сфере, как и содержание конкретных составов правонарушений, должны согласовываться с конституционными принципами демократического правового государства, включая требование справедливости, в его взаимоотношениях с физическими и юридическими лицами как с субъектами юридической ответственности. В свою очередь, наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения — общепризнанный принцип привлечения к юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, то есть закреплено непосредственно в законе. Таким образом, для того чтобы конфисковать информационные материалы, нужно установить виновность лица, который их создал в целях распространения, либо распространял эти экстремистские материалы, либо их производил или хранил в целях распространения. То есть создание, производство, хранение экстремистских материалов влекут ответственность лишь при наличии умысла, направленного на распространение экстремистских материалов. Наверное, это действительно правильный подход, который разрешает проблему владения в личных целях материалами, признанными экстремистскими, в частности владения в научных целях.
——————————————————————
Айдар Султанов, юрист, г. Нижнекамск.
Дмитрий Косихин, газета "ЭЖ-Юрист".
Проанализируем норму, которая признает информационные материалы экстремистскими, и предусмотренные за это преступление санкции, а также содержание экстремистской деятельности и условия привлечения к ответственности. Как законодательство и судебная практика проводят разграничения между производством, распространением и использованием экстремистами материалов в личных или научных целях?
Гипотеза или санкция
В статье 13 Федерального закона от 25.07.2002 N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" речь идет об ответственности за распространение экстремистских материалов, которая является публично-правовой формой ответственности.
Надо отметить, что норма, которая устанавливает ответственность за распространение публичных материалов, является сложносоставной. Так, гипотеза данной нормы содержится в различных статьях Закона N 114-ФЗ, в ст. ст. 280, 282, 282.1 УК РФ и ст. 20.29 КоАП РФ (хотя российские классики теории права учили, что разбить норму-предписание на несколько статей невозможно) <1>. Основные санкции находятся в УК РФ и КоАП РФ. В Законе N 114-ФЗ содержатся лишь дополнительные санкции, такие как признание материалов экстремистскими и опубликование этой информации в федеральном списке экстремистских материалов, а также конфискация материалов, признанных таковыми (в принципе, данные санкции могут быть и основными).
<1> Алексеев С.С. Основные вопросы общей теории социалистического права // Алексеев С.С. Собрание сочинений. Т. 3.
Включение материалов в федеральный список экстремистских материалов является не только санкцией, но и гипотезой нормы о привлечении к административной ответственности, установленной в ст. 20.29 КоАП РФ. В отсутствие факта включения материалов в федеральный список экстремистских материалов административной ответственности не наступает. То есть признание информационных материалов экстремистскими представляет собой установление одного из элементов административно-правового состава, без которого не существует административно-правовой ответственности. Фактически можно признать, что законодатель, формулируя положения об административной ответственности, согласился с тем, что описание экстремистской деятельности настолько широкое и неопределенное, что привлечение к административной ответственности возможно, когда тот или иной материал будет находиться в федеральном списке экстремистских материалов.
Безусловно, это порождает вопросы относительно соответствия законодательства о противодействии экстремистской деятельности принципу правовой определенности, который, помимо прочего, требует, чтобы правовая норма была ясной и недвусмысленной (Постановления КС РФ от 25.04.1995 N 3-П, от 15.07.1999 N 11-П, от 11.11.2003 N 16-П, от 13.12.2001 N 16-П, от 17.06.2004 N 12-П), сформулированной таким образом, чтобы адресат нормы мог уяснить, какие действия или бездействие могут быть основанием для привлечения его к ответственности (Постановления ЕСПЧ по делу "Коэм против Бельгии", п. п. 145 - 146; по делу "ОАО Нефтяная компания "ЮКОС" против РФ", п. 567). Впрочем, обсуждение данных вопросов требует отдельной статьи.
А автор кто?
Утверждение о том, что признание материалов экстремистскими является санкцией, нуждается в более подробном рассмотрении, поскольку существует точка зрения, что признанием материалов экстремистскими суд лишь "устанавливает правовое состояние материалов" . Так, в Определении судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 10.01.2008 по делу N 33-91/2008 была выражена следующая позиция: "В представлении прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга о признании экстремистскими информационных материалов, содержащихся в книге "А", не ставится вопрос о привлечении какого-либо лица к административной или уголовной ответственности. Фактически прокурор в представлении просит установить правовое состояние информационных материалов, изложенных в указанной книге, которое в дальнейшем может иметь юридическое значение, в том числе не только для привлечения лиц к ответственности за распространение, производство или хранение таких информационных материалов, но и для их изъятия, дальнейшего предотвращения их распространения иными лицами, что допускается в гражданском судопроизводстве по правилам особого производства" .
Однако информационные материалы - это не вещь, которая существует сама по себе, это всегда результат чьей-то деятельности, у них всегда есть автор. В связи с этим возникают вопросы: какие правовые последствия возникают для автора информационных материалов вследствие признания созданных им информационных материалов экстремистскими; можно ли рассматривать вопрос о признании материалов экстремистскими без привлечения автора?
В соответствии со ст. 15 Закона N 114-ФЗ автор печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных материалов (произведений), предназначенных для публичного использования и содержащих хотя бы один из признаков, предусмотренных ст. 1 Закона N 114-ФЗ, признается лицом, осуществлявшим экстремистскую деятельность, и несет ответственность в установленном законодательством РФ порядке. Признание информационных материалов экстремистскими - это признание того, что они предназначены для обнародования и призывают к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывают или оправдывают необходимость осуществления такой деятельности (ч. 3 ст. 1 Закона N 114-ФЗ). При этом экстремистская деятельность - это действия, поименованные в ч. 1 ст. 1 Закона N 114-ФЗ.
Следовательно, признание информационных материалов экстремистскими может иметь место, только когда данный материал был предназначен для распространения, а не для личного использования. В то же время из приведенных выше норм следует однозначный вывод, что такое признание - это всегда установление факта совершения автором данного материала экстремистской деятельности. Признание информационных материалов экстремистскими является установлением противоправности действий автора и осуждением, порицанием этого автора и одновременно ограничением его свободы выражения мнений, поскольку такое признание - одновременно запрет распространения информационных материалов.
Дело техники
Законодатель в качестве общего запрета в ст. 13 Закона N 114-ФЗ указал: "На территории Российской Федерации запрещаются распространение экстремистских материалов, а также их производство или хранение в целях распространения" .
Далее законодатель специально оговорил, что производство, хранение или распространение экстремистских материалов являются правонарушением и влекут за собой ответственность только в случаях, предусмотренных законодательством РФ. Данная оговорка вызывает вопрос: нарушение общего запрета на производство, хранение и распространение экстремистских материалов не всегда является правонарушением? Лишь в строго определенных случаях? Тогда зачем нужно было формулировать общий запрет?
Полагаем, что все же законодатель здесь просто использовал неудачную юридическую технику и, намереваясь сделать ссылку на административное и уголовное законодательство, нечаянно поставил под сомнение общий запрет на производство, хранение и распространение экстремистских материалов.
Однако в публичном праве, в той его части, где ставится вопрос об ответственности, текст нормы должен быть сформулирован строго определенным образом, исключающим произвольное толкование. Правоприменитель связан буквальным написанием нормы и не вправе применять нормы об ответственности по аналогии или пытаться расширительно толковать нормы права.
Соответственно, можно утверждать, что законодатель, устанавливая, что "информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу" , фактически создал норму, которая предусматривает признание экстремистскими материалов лишь при наличии специально установленных в материальном праве случаях, когда производство, хранение и распространение экстремистских материалов являются правонарушением.
Гражданско-правовой элемент
Упоминание в ст. 13 Закона N 114-ФЗ, что "одновременно с решением о признании информационных материалов экстремистскими судом принимается решение об их конфискации" , на наш взгляд, также является подтверждением того, что признание материалов экстремистскими есть мера публично-правовая, применяемая одновременно с другой публично-правовой мерой. Таким образом, конфискация - это не гражданско-правовая мера, поскольку носит не компенсационный, а карательный характер.
В главе ГК РФ, посвященной прекращению права собственности, имеется ст. 243 ГК РФ, посвященная конфискации, но она не является регламентацией санкции. Скорее, данная статья является гражданско-правовым отражением применения санкций за совершение преступления или иного правонарушения в уголовно-процессуальном либо административно-процессуальном порядке. Полагаем, что она была включена в ГК РФ по причине того, что законодатель принимал ГК РФ при еще незаконченной кодификации административного законодательства, состоявшего в то время из многочисленных подзаконных актов, включая ведомственные акты. Соответственно, в ст. 243 ГК РФ были закреплены некоторые гарантии того, что конфискация будет возможна только на основании законов и что решение о конфискации, принятое в административном порядке, может быть в последующем оспорено в судебном порядке.
На сегодняшний день данные гарантии в ГК РФ в связи с кодифицированием административного законодательства просто излишни: ст. 3.7 КоАП РФ предусматривает, что конфискация назначается только судьей <2>. В соответствии с КоАП РФ конфискация признается как основным, так и дополнительным административным наказанием (ч. 2 ст. 3.3 КоАП РФ).
<2> Султанов А.Р. О кодификации законодательства об административных правонарушениях и антимонопольном законодательстве // Закон. 2007. N 7.
Позиция КС РФ
Конфискация и порядок ее применения неоднократно рассматривались КС РФ.
В Постановлении КС РФ от 25.04.2011 N 6-П было отражено: "Гражданский кодекс Российской Федерации устанавливает, что в случаях, предусмотренных законом, имущество может быть безвозмездно изъято у собственника по решению суда в виде санкции за совершение преступления или иного правонарушения (пункт 1 статьи 243). На такое же понимание конфискации имущества - как особой меры публичной ответственности за деяние, которое по общему правилу совершено собственником этого имущества, - ориентируют и нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства (часть вторая статьи 2 и пункт "г" части первой статьи 104.1 УК Российской Федерации, пункт 1 части третьей статьи 81 УПК Российской Федерации)" .
Обращаясь в ряде своих решений (Постановления от 25.01.2001 N 1-П, от 27.04.2001 N 7-П, от 17.07.2002 N 13-П, Определения от 09.04.2003 N 172-О, от 07.12.2010 N 1570-О-О и др.) к вопросу о вытекающих из Конституции РФ общих принципах юридической ответственности, которые, по существу, относятся к основам правопорядка, КС РФ пришел к следующим выводам.
Как следует из ч. 2 ст. 54 Конституции РФ, юридическая ответственность может наступать только за те деяния, которые признаются законом, действующим на момент их совершения, правонарушениями. Следовательно, наличие состава правонарушения является необходимым основанием для всех видов юридической ответственности. При этом признаки состава правонарушения, прежде всего в публично-правовой сфере, как и содержание конкретных составов правонарушений, должны согласовываться с конституционными принципами демократического правового государства, включая требование справедливости, в его взаимоотношениях с физическими и юридическими лицами как с субъектами юридической ответственности. В свою очередь, наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения - общепризнанный принцип привлечения к юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, то есть закреплено непосредственно в законе.
Таким образом, для того чтобы конфисковать информационные материалы, нужно установить виновность лица, который их создал в целях распространения, либо распространял эти экстремистские материалы, либо их производил или хранил в целях распространения. То есть создание, производство, хранение экстремистских материалов влекут ответственность лишь при наличии умысла, направленного на распространение экстремистских материалов.
Наверное, это действительно правильный подход, который разрешает проблему владения в личных целях материалами, признанными экстремистскими, в частности владения в научных целях.
Распространение экстремистских материалов в сети Интернет довольно активно выявляется и пресекается. Под пристальным оком государства находятся социальные сети, в том числе страницы обыкновенных пользователей. Вовсе не имеет значения, сколько у вас друзей, тысяча или всего десять человек. Выложив на своей странице запрещенную песню или отрывок из запрещенной книги, пользователь будет признан виновным в массовом распространении экстремистских материалов. И за это, естественно, понесет наказание.
Ответственность за распространение экстремистских материалов.
Согласно статье 20.29 КоАП РФ массовое распространение экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов, а равно их производство либо хранение в целях массового распространения —
влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до трех тысяч рублей либо административный арест на срок до пятнадцати суток с конфискацией указанных материалов и оборудования, использованного для их производства;
на должностных лиц — от двух тысяч до пяти тысяч рублей с конфискацией указанных материалов и оборудования, использованного для их производства;
на юридических лиц — от ста тысяч до одного миллиона рублей или административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток с конфискацией указанных материалов и оборудования, использованного для их производства.
Как выявляется распространение экстремистских материалов.
Сотрудниками ЦПЭ УМВД России (Центра по противодействию экстремизму УМВД России) проводится мониторинг сети Интернет и осмотр сетевых ресурсов. В их число попадают и социальные сети: Вконтакте, Одноклассники, Твиттер и т.д. При выявлении экстремистских материалов составляется акт осмотра страницы пользователя, делаются скриншоты, производится так называемый сбор образцов для сравнительного исследования. Далее составляется протокол об административном правонарушении и дело предается в суд для назначения наказания, предусмотренного статьей 20.29 КоАП РФ.
Что относится к экстремистским материалам.
Согласно статье 1 ФЗ от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» экстремистскими материалами признаются предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы.
Информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании заявления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу.
Федеральный орган государственной регистрации на основании решения суда о признании информационных материалов экстремистскими в течение 30 дней вносит их в федеральный список экстремистских материалов.
Порядок ведения федерального списка экстремистских материалов устанавливается федеральным органом государственной регистрации.
Федеральный список экстремистских материалов подлежит размещению в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» на официальном сайте федерального органа государственной регистрации. Указанный список также подлежит опубликованию в средствах массовой информации в установленном порядке.
Федеральный список экстремистских материалов расположен на официальном сайте Министерства юстиции Российской Федерации: http://minjust.ru/ru/extremist-materials. На этой странице можно удостовериться, входит материал в список запрещенных или нет. По ссылке самый актуальный, обновленный и правильный список, так как первоначально он публикуется именно на сайте Минюста.
Почему такое распространение считается массовым?
Почему такое распространение считается массовым, ведь у меня всего пять, десять друзей Вконтакте?
Так как аккаунт пользователя Вконтакте является Интернет-ресурсом и представляет собой совокупность информации, содержащейся в сети Интернет, то физическое лицо, зарегистрированное в сети на данном сайте по указанному адресу, вправе обеспечивать доступ к информации, размещённой на его странице неопределённому кругу лиц, в соответствии с Правилами, устанавливаемыми администратором данного сайта.
Согласно пункту 9 статьи 2 ФЗ от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» распространение информации — это действия, направленные на получение информации неопределённым кругом лиц или передачу информации неопределённому кругу лиц.
Проще говоря, любой человек может зайти на страницу любого пользователя Вконтакте и просмотреть информацию, содержащуюся на этой странице. Это может быть фото, видео, аудио, текстовые записи, контактная информация. Таким образом, если круг лиц, имеющих доступ к странице не ограничен, имеет место массовое распространение.
ПРИЗНАНИЕ ИНФОРМАЦИОННЫХ МАТЕРИАЛОВ ЭКСТРЕМИСТСКИМИ
Т.В. КУШНАРЕВ
При осуществлении надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности прокуратура Хабаровского края выявила недостатки, связанные с неполнотой правового регулирования процессуальных вопросов по делам о признании информационных материалов экстремистскими.
В ст. 13 ФЗ от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" (далее - ФЗ N 114) закреплено, что информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу. Одновременно с решением о признании информационных материалов экстремистскими суд принимает решение об их конфискации.
Таким образом, признание судом материалов экстремистскими в соответствии с указанной статьей ФЗ N 114 возможно двумя основными способами:
- на основании представления прокурора;
- при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу.
Между тем ГПК, УПК, равно как и КоАП, никакой процедуры для рассмотрения этой категории дел специально не предусматривают.
При этом, как представляется, специфичность вопросов, подлежащих выяснению судом при признании материалов экстремистскими, требует отдельной процессуальной регламентации. Особенно необходима подробная регламентация процедуры обращения прокурора в суд с самостоятельными требованиями о признании материалов экстремистскими, изложенными в представлении.
Так, ГПК, как и УПК, под представлением прокурора понимают акт обращения прокурора в вышестоящие судебные инстанции.
КоАП вообще не предусматривает какой-либо формы обращения прокурора, которую возможно считать аналогом представления в соответствии со ст. 13 ФЗ N 114.
Таким образом, законодатель обращение прокурора с представлением о признании материалов экстремистскими не отнес к какой-либо отрасли процессуального законодательства. Представляется, что правовое содержание такого обращения прокурора (представления) можно отнести к особому типу искового заявления, к которому не будут относиться требования ст. ст. 131, 132 ГПК относительно формы, содержания искового заявления, а также документов, прилагаемых к нему.
Следует также отметить, что по своей правовой сути рассмотрение представления прокурора в порядке ст. 13 ФЗ N 114 весьма схоже с производством по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение, предусмотренным ст. 264 ГПК, - в порядке особого производства. В частности, аналогичной правовой позиции придерживается Генеральная прокуратура РФ в информационном письме от 19 марта 2009 г. "О результатах обобщения практики и о мерах по дальнейшему совершенствованию работы по применению прокурорами полномочий, предусмотренных ст. 13 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности".
Действительно, в представлении прокурора о признании экстремистскими каких-либо информационных материалов не ставится вопрос о привлечении какого-либо лица к административной или уголовной ответственности. Фактически прокурор в представлении выражает просьбу к суду об установлении правового состояния информационных материалов, которое, между тем, в дальнейшем может иметь юридическое значение, в том числе не только для привлечения лиц к ответственности за распространение, производство или хранение таких информационных материалов, но и для их изъятия, дальнейшего предотвращения их распространения иными лицами, что, как представляется, допускается в гражданском судопроизводстве по правилам особого производства.
Одновременно именно отсутствие спора о праве - обязательное условие для применения процессуальных правил особого производства. Оно является тем критерием, который позволяет отграничить возможность рассмотрения дела в порядке особого производства от тех случаев, когда дело должно быть рассмотрено в рамках искового производства или производства по делам из публичных правоотношений. В качестве второго критерия, отличающего возможность применения процедуры особого производства от рассмотрения в иных видах производств, существующих в рамках гражданского судопроизводства, вероятно, можно назвать односторонний характер разбирательства, не порождающий изменение прав и свобод других лиц.
В случае же подачи заявления о признании материалов экстремистскими предполагается, что есть далеко не одно лицо, заинтересованное продолжать распространять информацию. Причем теоретически этот интерес может быть направлен на реализацию конституционных свобод совести и свобод распространения информации, которые защищаются в качестве основных неотчуждаемых прав и свобод человека.
При этом также представляется, что, поскольку неотчуждаемые права и свободы человека защищаются гражданским законодательством (п. 2 ст. 2 ГК), ограничение прав и свобод путем признания материалов экстремистскими, безусловно, является спором о праве.
Следует также отметить, что отнесение обращения прокурора с представлением о признании материалов экстремистскими к заявлению, подаваемому как в порядке гражданского искового судопроизводства, так и в порядке особого производства, в свою очередь, затрудняет определение круга лиц, участвующих в деле.
В соответствии со ст. 34 ГПК лицами, участвующими в деле, являются стороны, третьи лица, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц или вступающие в процесс в целях дачи заключения по основаниям, предусмотренным ст. ст. 4, 46 и 47 ГПК, заявители и другие заинтересованные лица по делам особого производства и по делам, возникающим из публичных правоотношений.
Анализ ФЗ N 114 позволяет сделать вывод, что в числе лиц, участвующих в деле, должна быть организация-производитель оспариваемых материалов, могут быть издатели и владельцы авторских прав, а также собственник материалов. Исходя из принципа равенства перед законом и судом, физическое лицо - автор оспариваемых материалов - также должно быть привлечено к рассмотрению дела.
Между тем привлечение такого широкого круга лиц, заинтересованных в разрешении спора об отнесении материалов к экстремистским, затрудняет судебный процесс. Следуя этой логике, по любому делу о признании материалов экстремистскими теоретически к заинтересованным лицам можно отнести всех физических лиц, разделяющих убеждения, отраженные в материале, или, напротив, не разделяющих эти убеждения. То есть налицо юридическая конструкция, признаваемая гражданским процессуальным законодательством в качестве неопределенного круга лиц. Однако в силу ст. 45 ГПК именно в интересах неопределенного круга лиц и возможно обращение прокурора.
В связи с этим возникает два обоснованных вопроса: каким образом можно ограничить круг заинтересованных лиц, привлекаемых в обязательном порядке по делам указанной категории? Применяются ли при рассмотрении указанной категории дел положения ст. 45 ГПК, регламентирующей пределы участия прокурора в гражданском процессе, а также возможно ли считать правомерным участие прокурора в таком процессе в интересах неопределенного круга лиц или Российской Федерации?
Кроме того, считаем, что дальнейшего изучения требует представляющееся внутренне противоречивым положение ст. 13 ФЗ N 114, в соответствии с которым решение о включении информационных материалов в федеральный список экстремистских материалов может быть обжаловано в суд в установленном законодательством РФ порядке. Между тем из смысла ст. 13 ФЗ N 114 не следует, что суд принимает решение о включении информационных материалов в федеральный список экстремистских материалов. Указанное позволяет сделать вывод, что закрепление в законе возможности обжалования решения относится и к судебным решениям о признании информационных материалов экстремистскими. Но в то же время, возможно, законодатель действительно предусматривал необходимость вынесения отдельного решения не только о признании материалов экстремистскими, но и решения о включении информационных материалов в федеральный список экстремистских материалов, которое и подлежит обжалованию. В свою очередь, закон не содержит положений о возможности обжалования решения о признании информационных материалов экстремистскими.
Представляется, что устранение федеральным законодателем выявленных пробелов права поспособствует в дальнейшем принятию обоснованных и законных решений о признании материалов экстремистскими с целью более эффективного противодействия экстремистской деятельности.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Прокурорский надзор, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.
Загрузка...
