Криминология как самостоятельная наука возникла XVIII веке, в недрах классической школы уголовного права. Понятие же «Криминология» возникло намного раньше, чем термин, употребленный впервые в 1879г. антропологом Топинаром, и относится к периоду становления судебных процедур в Англии, когда королем Генрихом II в 1166г. было положено начало деятельности судебной власти. В этот же период была заложена система присяжных, шерифов, началось строительство тюрем и разделение преступлений на тяжкие и менее тяжкие. В 1275г. королем Эдуардом I был провозглашен статус о равенстве всех людей перед законом. Первыми проявлениями криминологической мысли были следующие мероприятия:
В 1285г. введен институт ночного сторожа;
В 1316г. институт мирового судьи;
В 1370г. возникают первые органы местного самоуправления;
В 1487г. было создано судебное учреждение с участием одной стороны без защиты.
В примитивном обществе вопросы о причинах нарушения табу не ставились. Греческие философы высказывали мысли о причинах преступности, и Платон, например, считал одной из существенных причин преступности недостаточное воспитание. Он писал о гневе, ревности, стремлении к наслаждениям, заблуждениях и неведении, отстаивал принцип индивидуализации наказания. Оно должно, по мысли Платона, соответствовать не только характеру содеянного, но и побуждениям виновного. Большое внимание Платон уделял законотворческому процессу, отмечая необходимость учета человеческого несовершенства, стремления предупредить преступление, добиваться того, чтобы в результате наказания человек становился лучше. Он также отмечал личный характер наказания, а добродетель связывал не с «дурной» наследственностью, а с воспитанием.
Аристотель подчеркивал важную предупредительную роль наказания, ибо полагал, что люди воздерживаются от дурных поступков не из высоких побуждений, а из страха наказания, и большинство склонно предпочитать свои выгоды и удовольствия общему благу. По мнению Аристотеля, чем значительнее были выгода и удовольствие, полученные в результате совершения преступления, тем более суровым должно быть наказание. Он предлагал разграничить оценки проступков и оценки тех людей, которые их совершили, учитывать, какова роль внешних обстоятельств и роль характеристик самого правонарушителя в механизме противоправного поведения.
Римский юрист Цицерон источником преступлений считал «неразумные и жадные страсти к внешним удовольствиям, с необузданной необдуманностью стремящиеся к удовлетворению», а также надежду на безнаказанность. Он отмечал, что наказание должно преследовать цель общей и частной превенции, обеспечивать безопасность общества, соответствовать не только причиненному вреду, но и субъективной стороне деяния, а судья обязан быть связан законами.
В эпоху Средневековья господствовало такое представление о преступлении, согласно которому это не только противоправное нарушение норм, установленных государством, но и неизменно грех перед Богом, совращение души дьяволом. Считалось, что наказание отводит гнев Божий от страны и она тем самым получает «прощение» за случившееся в ней греховное событие.
В XIV- XV веках начало появляться законодательство об охране общественного порядка, предусматривающее наказание для тех, кто:
Противодействовал королю;
Бросал в поисках работы землю лорда;
Держал собак, не имея собственности.
В XVI-XVIII веках происходит союз церкви и государства, который привел к тому, что измена и ересь карались высшей мерой наказания, как и богохульство, прелюбодеяние и колдовство. Профилактика и предупреждение неугодного церкви поведения карались весьма примитивно. Например, еретиков вычисляли просто: достаточно было кашлянуть во время проповеди, чтобы священник распознал вселившегося в тебя беса. Несчастного сжигали на костре после пытки «скамьи растягивания». Ведьм и колдунов сажали на «испанскую лошадь» (треугольник острым ребром вверх). Колдунов «колесовали», после ломки костей колесом жертва умирала долго, агония иногда длилась 3 недели. Шанс оправдаться был - правдивость показаний можно было подтвердить, положив язык на раскаленное железо. Невиновность проверялась просто - осужденного с камнем на шее бросали в воду. Если выплыл - виновен. Утонул - обвинение снималось. Преступления за плотские грехи наказывались как за связь с нечистой силой.
К гомосексуалистам применялась пытка «пила». За ноги подвешивали, и палач распиливал осужденного. Женщинам, сделавшим аборт, и матерям-одиночкам вырывали груди. Женщинам, изменившим мужьям и не сдержавших обет целомудрия монашек приравнивали к ведьмам - растягивали на скамье. Вот почему модным предметом женского туалета средневековья стал пояс верности, изобретенный в XII веке в Италии. Банкротов и лиц, уклоняющихся от уплаты налогов, подвешивали на маятник - болтался в воздухе, как неприкаянная купюра.
Фальшивомонетчиков помещали в деревянный саркофаг, названный «нюрнбергская дева», в котором были отверстия, куда вставляли железные раскаленные иглы. Лгунов и пьяниц сажали на «позорный стул», руки и голову закрепляли в деревянную колодку. Болтливых дам и сварливых жен успокаивала «скрипка кумушек» - их парами закрепляли в деревянный воротник и водили по улицам целый день. Наиболее мягким наказанием была смертная казнь, которой удостаивались только избранные - плебеев без пыток не казнили. Большинство приговоренных сжигали на костре с кляпом во рту и железной маской. Доктор Ж. Гийотен ввел в употребление гильотину, которая в 1791 г. была признана орудием смерти. Ее сконструировал мастер по изготовлению клавесинов Томас Шмидт.
Многие мыслители прошлого, анализируя различные проблемы социальной жизни, уделяли определенное внимание преступности, высказывая порой весьма глубокие соображения о ее происхождении, причинах преступлении, путях и средствах борьбы сними.
Первые попытки выявить связь преступности с системой общественных отношений, с социальными противоречиями общества мы находим в работах мыслителей XV1-XVIII в.в.
Т.Кампанелла (XVII в.) в «Городе Солнца» указывал на то, что преступность связана с «социальной обездоленностью», а ее устранение - с переустройством общества на началах равенства и справедливости.
Морелли в «Кодексе природы» отмечал, что человек не является порочным от природы, он становится преступником в несправедливо организованном обществе.
Социалисты-утописты ХУ111-Х1Х в.в., прежде всего А. Сен-Симон, Ш.Фурье, Р.Оуэн и их последователи пришли к выводу, что хотя природа людей одинакова, обстановка насилия и угнетения в обществе создает условия, в которых люди становятся преступниками; причем подчеркивалось, что при порочном устройстве общества никакие репрессии не способны сдержать развитие преступности. Однако не исследованность природы социальных противоречий не позволила представителям утопического социализма дать научный анализ путей достижения этой цели. Изменение природы современного им общества как предпосылку преодоления преступности они связывали только с нравственным воспитанием в духе человечности и братства.
Большое внимание проблеме преступности уделяли революционные демократы XVIII-XIX в.в. Ж.П. Марат в работе «План уголовного законодательства» (1780г.) показал связь преступности с условиями жизни общества, состоящего из «презренных рабов и повелевающих господ», с угнетением, жестокостями со стороны господствующих слоев.
В таких работах К.Маркса, посвященных проблеме преступности, как «Смертная казнь», «Святое семейство», «Капитал» и других трудах, показаны источники преступности современного ему общества, коренящиеся в основных условиях, свойственных этому обществу в целом, вы- явлены зависимость динамики преступности от остроты противоречий в нем, прямая и обратная связь процессов в обществе с порождаемой им же преступностью.
Значима для криминологии и работа Ф.Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», в значительной своей части посвященная анализу социальных корней преступности в условиях классово- антагонистического общества. Энгельс показал зависимость причин преступности от «войны всех против всех». Говоря о социальных корнях «деморализации и криминогенное» деклассированных элементов, вышедших из среды трудящихся, Ф.Энгельс показал вместе с тем, что социальная атмосфера обуславливает моральную деградацию и господствующих классов, на которых приходится значительная часть совершаемых преступлении.
Поддержав идею предупреждения преступности, как ведущего направления в борьбе с ней, К.Маркс и Ф.Энгельс, в отличие от Беккариа, придали ей социальную, а не чисто уголовно-правовую трактовку. Они сформулировали вывод, что реализация этого направления, решение, в конечном счете, проблемы преступности, подрубание самого корня зависит от уничтожения эксплуатации и порождаемых ею социальных антагонизмов в сфере политической и экономической жизни.
Только в XYIII веке с развитием рационализма перед людьми открылись духовные и социальные просторы, необходимые для того, чтобы подойти реально и критически к таким явлениям как конформизм, отклоняющееся поведение и преступность.
Историю мировой криминологии принято делить на 3 периода:
1. Классический - продолжался со второй половины 18 века до последней трети 19 века. Он предшествует и затем сопутствует преобразованиям государственной, общественной и духовной жизни, осуществленным после буржуазно-демократических революций в Европе. В это время наука отходит от господствовавшей прежде теологической трактовки преступления, как «греховного поведения», рассматривавшегося исключительно в качестве результата действия сверхъестественных сил. Предпринимаются попытки чисто теоретического объяснения того, почему человек совершает преступление. Разрабатывается более гуманный подход к преступникам, к мерам уголовного наказания и деятельности карательных органов государства. Представителями классической криминологии Ч.Беккариа (1738-1794) и И.Бентам (1748-1832).
2. Позитивистский - с последней трети 19 века по 20-е годы 20 века. В качестве предпосылок имел рост преступности во второй половине XIX столетия, с другой стороны бурное развитие
естественных и гуманитарных наук.
4. Плюралистический - с 20-х годов 20 века до наших дней.
Классический период криминологии неразрывно связан с классической школой уголовного права и характеризует переход от феодализма к капитализму. Основоположником его следует считать итальянского юриста Чезаре Беккариа. В 1764 г. он издал труд "О преступлениях и наказаниях", в котором указал, что отмена варварских и жестоких наказаний должна была привести к более гуманному отношению людей друг к другу и уменьшению числа совершаемых преступлений, а эффективность угрозы наказания зависит не от его суровости, а от неотвратимости и быстроты исполнения. Основываясь на идеях Монтескье и других великих просветителей своего времени. Беккариа создал принципиально новую теорию. Он считал, что "существуют три источника нравственных и политических начал, управляющих людьми: божественное откровение, естественные законы и добровольные общественные отношения. Источник преступлений Беккариа усматривал во «всеобщей борьбе человеческих страстей», в столкновении частных интересов, а преступную активность человека объяснял, обращаясь к главным, по его мнению, движущим началам, направляющим людей к любым как вредным, так и полезным и даже самым возвышенным действиям. В качестве таких начал он называл наслаждение и страдание.
Интересен взгляд Беккариа на перспективы противодействия государства преступлениям. Он указывает на невозможность предупреждения всей преступности. Далее автор делает существенное замечание о том, что число преступлений увеличивается соразмерно росту населения и возрастающим отсюда столкновениям частных интересов. Беккариа следует считать криминологом, а классическую школу уголовного права соответственно и школой криминологии потому, что несколько разделов труда «О преступлениях и наказаниях» специально посвящены предупреждению преступлений. Именно ему принадлежит мысль о том, что лучше предупреждать преступления, чем наказывать. Однако эта школа еще явно недостаточно оценила особенности личности, играющие свою роль в совершении преступления, не увидела необходимости учитывать их при осуществлении наказания и предупреждения.
Можно привести высказывание Чернышевского о нем: «Сочинение Беккариа и до нашего времени сохранило всю свежесть первоисточных великих идей, одушевляющих и в настоящее время лучших деятелей в области борьбы с преступностью. К тому же это произведение так невелико, что прочтение его для каждого юриста, имеющего претензию быть образованным, совершенно обязательно».
Беккариа выдвинул идею о приоритете предупреждения преступлений, указал на значение справедливости и неотвратимости наказания, а не в его жестокости, которую длительное время приписывали В.И. Ленину. Сам В.И. Ленин в этом искажении невиновен, его высказывание начинается словами: «... давно уже сказано... », т.е. приоритет отдавался Беккариа.
Основываясь на идеях Монтескье, Беккариа создал принципиально новую для своего времени теорию. Он считал, что существуют три источника, управляющих людьми:
Божественное откровение;
Естественные законы;
Добровольные общественные отношения.
Источник преступлений Беккариа усматривает во «всеобщей борьбе человеческих страстей», в столкновении частных интересов. По его мнению, «с расширением границ государства растет и его неустройство, в такой же степени ослабляется национальное чувство, побуждения к преступлениям увеличиваются соразмерно выгодам, которые каждый извлекает для себя из общественного неустройства».
Преступную активность человека Беккариа объясняет движущими началами, которыми, по его мнению, являются наслаждение и страдание. В классическом труде Беккариа имеется не только диалектическое осмысление преступности под воздействием общественных противоречий, но и психологическая трактовка механизма индивидуального преступного поведения.
Для криминологии важное значение имели взгляды Беккариа на перспективы противодействия государства преступлениям. Он говорил: «...невозможно предупредить все зло». Далее он указывал, что число преступлений увеличивается соразмерно росту населения и возрастающим отсюда столкновениям частных интересов.
Особую ценность у Беккариа имеют идеи о методах реагирования государства на совершаемые преступления. Эти идеи оказали и оказывают огромное влияние на теорию уголовного права. Под их влиянием возникла социальная профилактика преступлений как одно из направлении государственной деятельности.
Беккариа выступил противником жестокости наказания, считая ее несправедливой. Высказал сомнение о пользе жестоких наказаний. «В те времена и в тех странах, где были наиболее жестокие наказания, совершались и наиболее кровавые и бесчеловечные действия ибо тот же самый дух зверства, который водил рукой законодателя, управлял рукой и отцеубийцы и разбойника.» Беккариа выступил против смертной казни: «...смертная казнь не может быть полезна, потому что она подает пример жестокости». Беккариа поставил вопрос о целях уголовного наказания, и предложил такое его решение, которое по сей день находит непосредственное отражение в законодательстве многих стран. «Цель наказания заключается не в истязании и мучении человека, и не в том, чтобы сделать несуществующим уже совершенное преступление.... цель наказания заключается только в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу и удержать других от совершения того же. Поэтому следует употреблять такое наказание, которое оказывало бы наиболее сильное и наиболее длительное впечатление на душу людей и были бы наименее мучительным для тела преступника».
В центр обоснования классической школы уголовного наказания Беккариа поставил преступление. Он считал, что не должно быть одинакового наказания за два преступления, наносящие различный вред обществу. Это было спорное утверждение, т.к. это означало что равной каре за равное преступление должен быть подвергнут как взрослый, так и несовершеннолетний, как лицо, совершившее под влиянием сильного душевного волнения преступление, так и лицо, совершившее умышленное преступление, как лицо совершившее преступление впервые, так и рецидивист.
Классической школой сформулирован ряд карательных принципов, и, прежде всего, незамедлительности и неотвратимости наказания, приписываемых К.Марксу и В.И. Ленину. Именно Беккариа определил эти принципы таким образом: «Одно из самых действенных средств, сдерживающих преступления, заключается не в жестокости наказания, а в их неизбежности».
Весьма важно, что классическая школа связывает предупреждение преступлений со свободой и просвещением. «Порабощенные люди всегда более сластолюбивы, распутны и жестоки, чем свободные». Беккариа был против чрезмерного запретительства, неоправданного расширения сферы уголовного закона. «Хотите предупредить преступления? говорил он - Сделайте так, чтобы законы были ясными, простыми, что бы вся сила нации была сосредоточена на их защите, и чтобы ни одна часть этой силы не направлялась на их уничтожение».
Предупредительная тактика классической школы строится на сочетании наслаждения и страдания в качестве важнейших стимулов поведения. При этом носители власти должны быть более заинтересованы в соблюдении законов, чем в их нарушении.
Беккариа считал самым верным, хотя и самым трудным средством предупреждения преступлений усовершенствование воспитания. Он был противником бесполезного множества изучаемых молодежью предметов, должен быть точный их выбор. К добродетели он рекомендовал идти «легкой дорогой чувств, а не сбивчивой дорогой наказаний».
Идеи классической школы оказались плодотворными и актуальными по настоящее время. Они способствовали реформе уголовного законодательства, которое стало более гуманным и целесообразным. Недостатком школы является то, что она недостаточно полно оценила особенности личности, играющей роль в совершении преступления не увидела необходимости учитывать их при осуществлении наказания и предупреждения.
Классическая школа недостаточно опиралась на практику, на мате- риалы о преступлениях и борьбу с ними. Все эти вопросы впоследствии поставили школы позитивистского или итальянского периода, в особенности Туринская школа, а также школы современного или плюралистического периода.
Позитивизм в криминологии. В это время возникла необходимость в более глубоком понимании преступности. Появились новые приемы исследования. В науки, изучавшие человека, внедрялись приемы, заимствованные из точных дисциплин, что, в частности, привело к появлению антропологии, социологии и статистики.
Методологическую основу этого периода составляет философия позитивизма, возникшая в первой трети XIX века, которая стремилась собрать положительный материал о разных сторонах жизни. Позитивизм О. Конта называют философией среднего уровня, поскольку ее автор отрицал необходимость подниматься до мировоззренческих проблем. «Средний уровень», характерный для криминологии конца XIX в., остается и теперь.
Мировоззренческое осмысление философии преступления остается, как правило, за пределами научно-криминологической теории. Некоторые философские идеи по этому поводу можно встретить в философской, художественной литературе. Одним из специалистов философии преступления был Ф.М. Достоевский. В сравнении с наукой классического периода позитивистская криминология отличается широким использованием статистических данных о совершаемых преступлениях и преступниках.
Позитивистская криминология развивается в двух основных направлениях:
Биологическом;
Социальном.
Несмотря на их расхождение во взглядах, наблюдается их взаимное сближение, выразившееся в появлении психологических теорий криминологии.
Биологическое направление связывается с именем Чезаре Ломброзо (1835-1909) - родоначальником антропологической школы - опубликовал в Италии в 1876 г. работу «Преступный человек». По сути, формирование криминологии берет начало в его работе. Начало изучения личности преступников, их классификации и типологии было положено Ломброзо. Своей теорией он открыл совершенно новый путь в криминологическом направлении, стараясь объяснить природу преступности. В своей работе он обобщил многолетние исследования душевнобольных - «преступников».
Высказал суждение о том, что преступный человек - это тип, имеющий ряд физических и психических черт дикаря, первобытного человека и даже животных.
Он говорил, что преступники - это «двуногие тигры среди людей», это хищники, которые не могут жить в обычных человеческих условиях и в силу своих психофизических качеств, способны лишь убивать, грабить и насиловать. Он утверждал, что как среди животных есть тигры и лошади, так и среди людей были и будут преступники и честные люди. И как тигра нельзя превратить в домашнее животное, так преступника нельзя исправить. Судить таких людей бесполезно, их надо уничтожать или, в крайнем случае - изолировать. Он пришел к выводу: «Преступление - явление столь естественное и необходимое, как рождение, смерть, зачатие, психические болезни, начальной разновидностью которых оно часто является». Судить о том, является ли человек преступником или нет, позволяли, по его мнению, внешние признаки туловища, головы, рот, глаз. Отсюда и название школы - антропологическая. Он полагал, что судить о «преступном типе» можно в раннем детском возрасте. Считал, что прирожденный преступник рано или поздно должен совершить преступление.
Самым опасным в учении Ломброзо является признание им «существования особых преступных рас» - это ничто иное, как геноцид.
Основная идея криминологической теории выражена в названии его трудов:
причины преступности заложены в самом преступнике, они как болезнь, которая проявляется в преступлении и нуждается в «лечении». Преступником не становятся, утверждал Ломброзо, им рождаются. Он выделил три возможных источника «врожденной преступности»:
Особые анатомические, физиологические, психологические свойства индивида;
Наличие у него атавистических черт первобытного человека-дикаря;
Эпилепсия и «нравственное помешательство».
Во всех этих трех случаях преступное поведение обусловлено биологически, как рождение, болезнь, смерть.
В социально-политическом плане теория Ломброзо отвечала интересам господствующего класса, ибо, объявляя преступность явлением «естественным», биологически обусловленным, эта теория «реабилитировала» господствующий строй, освобождая его от ответственности за существование преступности, а признавая «врожденного преступника», развязывала буржуазии руки в борьбе с теми, кто посягал на ее интересы. Такая оценка теории Ломброзо наглядно подтверждается его практическими выводами и рекомендациями о мерах, которые общество должно применять в отношении преступников. В числе таких мер - лечение тех, кто ему поддается, пожизненное заключение или физическое уничтожение неисправимых преступников. Разработал систему особых средств, позволяющих обнаружить и установить «прирожденного» преступника до совершения им преступления и воздействовать на него, не прибегая к суду. Все это «теоретически» оправдывало характер созданной законности того времени.
Антропологическая теория «прирожденного преступника» встретила отпор со стороны современников Ломброзо. Слишком был очевиден ее реакционный характер, не состоятельны попытки игнорировать социальную действительность при объяснении причин преступности. Разработанные Ломброзо таблицы внешних признаков «прирожденных преступников», проведенные другими криминологами на большом материале, оказались несостоятельными, его методику называли «легкомысленной». По выражению русского адвоката В.Д. Спасовича, который прослушал доклад Ломброзо, с преступностью бороться очень просто. «Преступника следует измерить, взвесить и... повесить». Под влиянием этой критики Ломброзо сам отошел от биологического объяснения преступности, признал наряду с «прирожденным» также и тип «случайного» преступника, поведение которого зависит не только от личных, но и внешних факторов. В работе «Преступление, его причины и средства лечения» Ломброзо наметил схему факторов преступности, содержащую 16 групп, в числе которых были факторы космические, этнические, климатические, расовые, факторы цивилизации, плотность населения, питания, образования, воспитания, наследственности и другие.
Таким образом, биологическая теория преступности уже в трудах ее основателя Ломброзо начала сближаться с биосоциальной теорией. Еще отчетливее это сближение проявилось во взглядах учеников Ломброзо - Ферри и Гарофало, которые, сохраняя основные положения биологической теории, стали больше уделять внимания роли и значению социальных факторов преступности.
Биологическое направление - антропологическая (туринская) школа, основоположником которой был Ч.Ломброзо (1835-1909), -возникло в итальянском городе Турине. В дальнейшем биологическое направление пополнилось рядом других теорий, особенно значимых: теория опасного состояния и теория различных биологических предрасположений (конституционного, эндокринного, генетического).
В биологических теориях преступное поведение субъекта объясняется различными биологическими особенностями человека, предрасполагающими его к совершению преступления. Есть мнение о врожденной предрасположенности к преступлению у определенных категорий преступников. Некоторые представители биологического направления предлагали применять меры, предотвращающие опасное поведение до его совершения.
В разное время отдельными представителями предлагались такие меры, как пожизненная изоляция, кастрация, лишение жизни. В качестве основания для их применения выдвигались не совершение преступления, а наличие предрасположенности. Однако не все представители биологического направления были сторонниками таких предупредительных мер. Некоторые из них считали, что если лицо с биологической предрасположенностью к преступлению не могут отвечать за свое поведение, с ними необходимо обращаться, как с тяжелобольными.
2. Социологическому направлению дала начало уголовно-правовая социологическая школа, которая использовала в своей основе социологию О. Конта. Видными представителями указанной школы являются Ф.Лист (Германия), Э. Ферри (Италия), И. Фойницкии, С.В. Поздышев (Россия). Эти ученые выдвинули идею социальной обусловленности преступного поведения, не отрицая полностью и биологических факторов.
Уже в конце XIX в. в криминологии стали применяться методы социологических исследований. Во многих странах исследовалась статистика преступлений и применяемых к преступникам наказаний, изучались данные, характеризующие контингент преступников, предпринимались попытки составить перечень причин преступности, исследовать их сущность и оценить с количественной стороны. Это позволило осуществить первые прогнозы преступности.
На ранних этапах социологическому изучению преступности было присуще охватить как можно большее число факторов, обуславливающих преступления. Однако число этих факторов увеличивалось, удавалось находить все новые и новые обстоятельства, способствующие совершению преступлений.
Третий (современный или плюралистический). Данный период характеризуется множественностью теорий происхождения преступности и формирования личности преступника. Так или иначе, все они сводятся либо к психологическому, либо к биологическому направлению в криминологии. Особенностью их является то, что они вытекают одна из другой, зачастую появление новых теорий (особенно биологических) связано с развитием науки - медицины, психиатрии, биологии, и т.д. Рассмотрим основные из существующих теорий.
Большинство криминологов считает, что в области криминологии существуют по меньшей мере две крупные школы: классическая, возникшая где-то между 1764 и 1775 гг., после появления известной работы Беккариа «О преступлениях и наказаниях», и позитивистская, начало которой было положено работой Ломброзо «Преступ-» ный человек», вышедшей в свет в 1896-1897 гг. (впервые о его теории стало известно в 1876 г., когда им была издана небольшая брошюра). Классическая школа в центр своего внимания ставила само преступление и настаивала на равных наказаниях за одинаковые проступ-» ки. Ею был выдвинут, лозунг «пусть наказание соответ-» ствует преступлению». В соответствии с классическими теориями человек - гедонист он стремится получить удовольствие и избежать неприятных ощущений, он на-» делен свободой воли в такой мере, что может выбирать между добром и злом, когда знает, какие последствия влечет за собой этот выбор. Позитивистская, или итальянская, школа криминологии придерживалась детерми-* нистской теории, в соответствии с которой преступное поведение не избирается правонарушителем свободно, а обусловливается биологическом и социальной наследственностью и друшми факторами. Воззрений класспче-» CKoii школы наряду с Беккариа придерживались Руссо, Монтескье, Вольтер, Иеремия Бентам, Вильям Блэксто-» ун, Сэмьюэл Ромилли и другие. Сторонниками позитивистской школы, помимо Ломброзо, были Энрико Ферри "(1856-1928), Рафаэль Гарофало (1852-1934) и другие. Габриель Тард (1843-1904) также придерживался де-» терминистских воззрений, но при этом отрицал биологи-» ческий подход к объяснению поведения. Он разработал собственный «закон имитации», предвосхитивший теорию дифференцированной связи Сатерленда. В истории криминологии возникало много «школ», «создававшихся» отдельными авторами, и вряд ли есть смысл перечислять их все. Целесообразно, видимо, упомянуть те из них, которые получили более или менее широкое признание, и более подробно остановиться на направлениях, поддержанных большинством криминологов. По мнению Сатерленда и Кресси, в криминологии можно выделить следующие школы: классическую, картографическую, экономическую, типологическую, социологическую, школу индивидуального поведения и школу множественности факторов1. Представление об этой классификации школ дает помещенная ниже таблица. Криминологические школы Школа Возник новение Объяснение Метод Классическая-нео- классическая 1765 г. Гедонизм Без практического опыта Картографическая 1830 г. Экология, культура, состав населения Карты, статистика Экономическая Типологические школы 1850 г. Экономический " детерминизм Статистика 1. Ломброзианская 1875 г. Морфологический тип, прирожденпый преступник Клиническое изучение, статистика 2. Тестирования 1905 г. «Умственная недостаточ ность» Клиническое изучение, тесты, статистика 3. Психиатрическая 1905 г. Психопатия Клиническое изучение, статистика Социологиче 1915 г. Группы и со Клиническое ская и соци циальные изучение, ально-психоло процессы статистика, гическая полевые исследования Составлено по: Sutherland В. И., С г е s s е у D. R. Criminology, 9th eel. Philadelphia, 1974, p. 49. ‘Sutherland E. H., Cressey D. R. Principles of Criminology, p. 53-65. Другими криминологами даются иные классификации и выделяются иные школы. Так, Джеффри, анализируя вопрос о том, что в первую очередь интересовало пионеров криминологии - личность преступника или преступление как акт поведения, разделил ученых на две группы-по предмету их основного интереса 40: Преступление Личность преступника Бентам Ломброзо Доэ Беккариа Гарофало Модели Моитеро Ферри Маканочи Дюркгейм Горинг Тард Бонгер Ашаффепберг Гросс Рей Хевилэпд Таким образом, в криминологии произошел сдвиг от первоначальной идеи защиты общества или благосостоя- ния группы в сторону изучения правонарушения (клас- сическая школа) и личности правонарушителя (позитивистская школа). Для классической школы весьма важными представлялись правовые вопросы, тогда как позитивисты не придавали им значения и основное внимание уделяли вопросам перевоспитания отдельного правонарушителя. В числе других крупных школ, часто упоминаемых криминологами, можно назвать американскую социологическую школу и школу социальной защиты. Хотя одни криминологи считают их самостоятельными школами, другие склонны считать, что они продолжают позитивистскую линию в криминологии. Прппимая во внимание, что вопрос о классификации криминологических школ продолжает оставаться спорным, можно предложить такой компромиссный вариант: Классическая школа: оценка серьезности преступления с юридических позиций. Позитивистская школа: преступление обусловлено множеством факторов; юридический подход полностью отвергается. !Американская школа: социологические теории причин преступности. Школа социальной защиты: преступление вызывается различными социальными факторами, и в рамках действующего законодательства все эти факторы следует принимать во внимание; позитивистские воззрения эта школа дополняет юридическим подходом. Перейдем к рассмотрению каждого из этих подходов в отдельности.
Еще по теме КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ:
- 4. Методология, методы и методика криминологических исследований
- 2.3. Криминологическая характеристика личности террориста
- 2. Криминологическая безопасность в системе общественной безопасности. Объекты криминологической безопасности.
- 2. Типологическая характеристика взаимосвязи взрослой, в том числе организованной преступности, с преступностью несовершеннолетних.
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 4 (53). С. 134-143.
DOI 10.25513/1990-5173.2017.4.134-143
КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ: ОТ ПРОШЛОГО К БУДУЩЕМУ
CRIMINOLOGICAL SCHOOLS: PAST TO FUTURE И. М. КЛЕЙМЁНОВ (I. M. KLEYMENOV)
Характеризуются методологические основания основных криминологических школ прошлого, настоящего и будущего: классической, позитивистской, социалистической, постмодернистской, интегративной. Формулируется вывод о необходимости развития интегративной школы криминологии, которая вызвана тотальной криминализацией общественных отношений в современном мире.
Ключевые слова: криминология; свобода воли; позитивизм; марксизм; постмодернизм; интегративная школа криминологии.
Describes the methodological foundations of the major criminological schools of the past, present and future: classical, positivist, socialist, postmodern, and integrative. The conclusion is formulated about the necessity of development of integrative school of criminology, which is caused by the total criminalization of social relations in the modern world.
Key words: criminology; free will; positivism; Marxism; postmodernism; integrative school of criminology.
Внедрение доктринальных взглядов в практику противодействия преступности осуществляется через криминологическую теорию. Лица, занимающиеся уголовной политикой, действуют в рамках определённой мировоззренческой парадигмы. Такая парадигма «задаётся» совокупностью факторов: политических, религиозных, идеологических, исторических, социологических, психологических и др., - многие из которых имеют криминологические содержание и последствия. В этой связи можно только констатировать появление, существование и последовательное развитие нескольких криминологических теорий (школ), в основании которых находятся своеобразные мировоззренческие парадигмы.
В. Фокс предлагает различать следующие криминологические школы:
1. Классическая: оценка серьёзности преступления с юридических позиций.
2. Позитивистская: преступление обусловлено множеством факторов; юридический подход полностью отвергается.
3. Американская: социологические теории причин преступности.
4. Школа социальной защиты: преступление вызывается различными социальными факторами, и в рамках действующего законодательства все эти факторы следует принимать во внимание; позитивистские воззрения эта школа дополняет юридическим подходом .
Предложенная классификация не имеет чётких оснований и поэтому допускает смешение типов. Так, школа социальной защиты, в отличие от трёх предыдущих, переносит акцент с объяснения преступности и её причин на социальное реагирование, что размывает основания классификации.
Британский криминолог П. Рок полагает целесообразным рассматривать криминологические теории, объединяя их в более крупные однородные единицы (кластеры).
Кластер 1. Преступность и контроль: теория аномии и социальной дезорганизации (Э. Дюркгейм, Р. Мертон, А. Коэн, Р. Клоу-эрд, Л. Олин); теория контроля (Т. Хирши, Д. Матза, С. Бокс); теория рационального
© Клеймёнов И. М., 2017
выбора (Р. Кларк); теория привычной деятельности (М. Фелсон).
Кластер 2. Преступность, контроль и окружение: чикагская школа (Э. Берджесс, К. Шоу, Г. Маккей, Р. Парк, Ф. Трэшер); картографическая (А. Боттэм, П. Браннтингхэм); контролируемого ландшафта («множества глаз» (Дж. Якобс, О. Ньюмэн)); управления окружением (У. Бек, К. Ширинг, Ф. Стенинг).
Кластер 3. Радикальная криминология, основанная на политэкономии марксизма с критикой капитализма, его хищнической природы, социальной несправедливости и классового подхода к правовому реагированию на правонарушения (Я. Тэйлор, П. Уол-тон, Дж. Янг, П. Карлен).
Кластер 4. Функционалистская криминология (М. Дуглас).
Кластер 5. Сигнификация (придание значений и смыслов): теория наклеивания ярлыков (Г. Беккер); теория культуры и субкультуры (С. Холл) .
Немецкий криминолог Г. Шнайдер выделяет три эпохальные школы в развитии криминологии: классическую (XVIII в.), позитивистскую (конца XIX в.) и новейшего времени (позднее середины XX в.) .
Следует сказать, что школа «новейшего времени» слишком сложна и многообразна, чтобы не замечать мировоззренческих противостояний и различий в её содержании. В частности, долгое время (вплоть до крушения СССР) чётко различались «социалистическая» и «буржуазная» криминологии, причём различие осуществлялось с методологических позиций.
Наиболее развёрнутую классификацию криминологических школ, направлений и теорий предлагает Я. И. Гилинский:
1. Классическая школа уголовного права и криминологии.
2. Позитивистская школа, которая распадается на три направления:
2.1. Биологическое, или антропологическое. Включает теории: прирождённого преступника (Ч. Ломброзо, его последователи), конституционального предрасположения
(Э. Кречмер, У. Шелдон), хромосомную (П. Джекобс), эндокриминологическую (Д. Фаррингтон, А. Рэйн).
2.2. Психологическое. Включает теории: подражания (Г. Тард), опасного состояния (Р. Гарофало), факторной личности (Г. Айзенк), психоанализа (З. Фрейд, К. Юнг, А. Адлер, В. Рейх).
2.3. Социологическое. Включает теории: социальной дезорганизации (Э. Дюркгейм, Р. Мертон), конфликта культур, дифференциальной ассоциации (Э. Сазерленд, У. Кресси) и стигматизации (Ф. Танненбаум, Э. Лемерт), марксистские (К. Маркс, Р. Кини, А. Лиазос), современные (радикальные, феминизм, постмодернизм, интегративные теории) .
Недостаточно убедительным в этой классификации представляется отождествление позитивизма с постмодернизмом. У позитивизма много общего с модернизмом, но мало - с постмодернизмом. Постмодернизм представляет собой самостоятельное направление в философии и, соответственно, базовое основание отдельной криминологической школы.
Нельзя согласиться и с отождествлением критического и постмодернистского направлений в криминологии, которое, в частности, допускает А. Л. Сморгунова (Гуринская). Постмодернистскую криминологическую теорию она считает одним из проявлений критической криминологии . Здесь налицо смешение двух подходов: функционального (криминология «обречена» выступать в роли научного «критического разума») и методологического (философские основания определённой криминологической школы). Заметим также, что постмодернистская школа чаще выступает с точки зрения понимания и оправдания (патологий), а вовсе не с критических позиций.
Таким образом, опираясь на методологические (философские) основания и труды предыдущих поколений криминологов, можно выделить следующие криминологические школы.
I. Классическая школа криминологии. Она зиждется на постулатах религиозной философии и философии Просвещения.
Схоластическая европейская мысль имела глубокую традицию. Здесь не только признанные церковные авторитеты (св. Гри -
горий Богослов, Петр Дамиани, Ф. Аквин-ский, Ансельм Кентерберийский), но и светские мыслители (Абеляр, Боэций, Беренга-рий, Бонавентура, Сигер Брабантский). Двигаясь в рамках этой теологической мысли, основатели классической криминологической школы защищали и выдвигали идеи, которые и сейчас не потеряли своей актуальности. Отметим некоторые из них.
1. Идея свободы воли. Здесь существуют две полярные позиции. Одна из них утверждает, что детерминизм совместим со свободой воли, другая это отрицает. С юридических позиций вторая позиция устраняет вину в поведении человека, что означает крушение учения о составе преступления и виновном причинении вреда. Такое крушение возможно только в периоды социального хаоса и беззакония. Право всегда исповедует принцип субъективного вменения. Правильно пишет С. В. Шевелева, что, не будучи юридически закреплённой в нормах Уголовного кодекса РФ, свобода воли, тем не менее, является предпосылкой уголовной ответственности .
2. Утилитаризм. Создание формулы утилитаризма приписывают И. Бентаму. Эта формула гласит: «Человеческие действия должны оцениваться с точки зрения достижения наибольшего возможного счастья (полезности) для наибольшего числа людей». И. Бентам, исходя из этого принципа, задаётся вопросом о том, какие меры могли бы вести к снижению уровня преступности и улучшению человека в будущем. Наказание одного или нескольких индивидов, которое само по себе является страданием, справедливо только тогда, когда оно в конечном результате приводит к большему удовольствию для всех . Таким образом, правовая политика становится объектом гедонистического исчисления.
3. Развитие идей естественного права в направлении утверждения «прав человека» как выражения всеобщих и неизменных законов. Происходит сдвиг от религиозной картины мира к антропоцентризму. Вот как характеризовал Ф. Энгельс философов-просветителей (бесспорно, им симпатизируя): «Никаких внешних авторитетов какого бы то ни было рода они не признавали. Религия, понимание природы, общество, государствен-
ный строй - всё было подвергнуто самой беспощадной критике, всё должно было предстать перед судом разума... Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего» . Характерно, что ученики философии Просвещения - деятели Великой французской революции - объявили «культ Разума». Повсюду было много в это время закрытых церквей, превращённых затем в храмы Разума .
4. Вера в прогресс, в то, что человеческое общество можно и нужно переустроить на разумных началах . Преобразование социальной реальности на новых началах -вот мощный посыл рассуждений основателей классической школы криминологии, обра-щённый к последующим поколениям, который остаётся нерастраченным и по настоящее время.
5. Рационализация уголовной политики на началах отказа от несуразностей и непоследовательностей существующей практики уголовного правосудия и усвоения очевидных принципов:
1) приоритет предупреждения преступлений перед их наказанием;
2) обеспечение ясности и доступности законодательных установлений;
3) замена тайных обвинений и пыток гуманными и быстрыми процедурами;
4) цель наказания - удержание людей от совершения преступлений, а не социальная месть;
5) достижение соразмерности между преступлениями и наказаниями;
6) исключение из системы наказаний смертной казни как архаичного и подающего пример жестокости средства борьбы с преступностью;
7) эффективность наказаний обеспечивается не их тяжестью, а неотвратимостью;
8) тюремное заключение следует применять шире, но содержание в тюрьме нужно улучшить .
Эти принципы не потеряли своей актуальности и в настоящее время: многие из них реализуются в уголовной политике ряда го -сударств, а другие обсуждаются как прогрессивные идеи, особенно в рамках неоклассической школы криминологии. Неоклассики, например, развивают идеи о рациональном выборе варианта преступного поведения
(Р. Акерс, Г. Беккер, Р. Кларк, М. Фелсон) , о превентивном значении тюремного заключения (М. Эриксон, Дж. Гибс, Г. Дженсон) .
II. Позитивистская школа криминологии. Её характеризуют эмпиризм и детерминизм. Отказываясь от схоластического подхода, утверждая систему эмпирических фактов (доказательств), позитивистская школа от концепции свободной воли классического направления переходит к «причинности» преступления. «Позитивисты не разделяют идей об индивидуализации ответственности, умысле, свободной воле и развивают мысль о некарательной социальной реакции на преступление» .
Философия позитивизма содержит множество идей, но среди них можно выделить те, которые имели огромное значение для развития криминологии, а именно эволюционизм, материализм и прагматизм.
Эволюционизм, теорию которого развивал Ч. Дарвин, положил начало клинической школе криминологии, которая сосредоточила своё внимание на личности преступника, его физиологических и психологических свойствах. Теории клинической школы (антропологическая, психоаналитическая и др.) подробно охарактеризованы в научной учебной литературе, что освобождает нас от необходимости их анализа . Здесь только обратим внимание на эволюционный характер развития самой клинической школы криминологии, которая от идеи прирождённого преступника переходила к разработке теории «опасного состояния» и «социальной защиты» .
Следует также отметить, что клиническая школа криминологии и в настоящее время сохраняет свои позиции в Италии. Клинический характер итальянской школы криминологии привёл к возникновению четырёх ведущих кафедр криминологии на медицинских факультетах городов Генуи, Милана, Модены и Бари. Обучение криминологии на этих кафедрах проводилось в целях подготовки тюремных экспертов и судей. В дальнейшем преподавание криминологии стало осуществляться также на факультетах права, психологии, социальных наук. Количество членов Итальянского общества криминологов (SIC) составляет около 500 человек . Общество издаёт криминологиче-
ский журнал (Rassegna Italiana di Criminologia). Ведущие итальянские криминологи (Т. Бандини, Г. Рокка, А. Верде, Ч. Барбери, Н. Козентино, А. Джеретти, И. Бетсос) продолжают традицию итальянской клинической школы криминологии, исследуя преступное поведение с позиций антропологии, психологии и психиатрии .
В становлении французской клинической криминологической школы большое влияние оказали труды Жана Пинателя. Он разработал теорию опасного состояния личности с позиций взаимодействия психологических и внешних факторов. Существенное значение в этой теории придаётся преступному порогу лица (лёгкости выбора им преступных форм поведения), который можно определить экспериментально .
Клиническая школа криминологии основана на материализме и выражает тенденции апостасии и секуляризации. Поэтому её преобразующий потенциал значительно уже традиций уголовно-политического подхода, заложенного великим Ч. Беккариа, и ограничен мерами индивидуально-профилактической направленности. Кроме того, обращает на себя внимание социал-дарвинистский характер клинической школы, по которому она частично смыкается с теориями позитивистской школы социологического направления.
Принципы естественного отбора, борьбы за существование, выживания наиболее приспособленных чётко сформулированы в работах признанного теоретика позитивизма Г. Спенсера . При этом в его работах (как и в работах каждого великого мыслителя) надо различать субъективное (авторское) и объективное (выражающее закономерности) видение проблем. Г. Спенсер, так же как и О. Конт, был убеждён в существовании социальных законов, которые являются в той же степени детерминистскими, что и естественные законы - управляющие природой. Собственно говоря, сама социология возникла из стремления создать такую же точную и объективную науку об обществе, каким является естествознание. О. Конт в контексте познания закономерностей вообще возводил социологию на самую вершину человеческой пытливости .
Как верно замечает С. М. Иншаков, основы социологии параллельно с О. Контом
закладывает А. Кетле. Но он делает это в практической сфере: при анализе преступности. В своей фундаментальной работе «Социальная система», вышедшей в 1848 г., А. Кетле пишет: «Цель моя - показать, что в мире, где многие упорно видят только беспорядочный хаос, существуют всесильные и неизменные законы» . Характерно и название одной из первых работ А. Кетле -«О человеке и развитии его способностей, или Опыт социальной физики». Социальная физика, по О. Конту и А. Кетле, как раз и предполагает установление законов общественной жизни.
Итак, сильная сторона позитивного метода - его прагматизм - поиск объективных законов существования и развития человеческого общества. И здесь представители позитивизма (в особенности с позиций социологии) провели массу интересных и полезных исследований преступности и криминального поведения, которые необходимо учитывать при решении многих современных криминологических проблем. Эти исследования необходимо не столько критиковать, сколько изучать - для восприятия полученных знаний и практического использования рекомендаций, многие из которых до сих пор не утратили своей актуальности. Можно безо всякой натяжки утверждать, что любое криминологическое исследование, осуществлённое представителями позитивистской школы, содержит такую информацию.
Позитивистская школа криминологии имеет сильные позиции в США. К позитивистской школе относится, в частности, функ-ционалистская криминология, основанная на базовой идее структурного функционализма - «социального порядка», т. е. имманентного стремления любой системы поддержать собственное равновесие, согласовать между собой различные её элементы, добиться согласия между ними. Функционалисты исследуют географию преступности (как взаимосвязь преступности, криминалитета и викти-мизации в пространственном измерении), влияние гендерных факторов на преступное поведение, идеологию криминальной юстиции . Главная заслуга функционалистов состоит в том, что они делают доступным понимание механизма работы системы уголовной юстиции.
Существенный прагматический интерес представляет знаковая криминология, известная как теория стигматизации или «наклеивания ярлыков». Здесь базовым выступает понятие сигнификата - содержание имени или знака, которые выбираются для номинации субъекта. Сюда включают теорию субкультуры (А. Коэн), изучение процесса социального клеймения девианта (Я. Кац), анализ криминальной карьеры в контексте человеческого развития (включая риски личностной криминализации), определение воздействия этнических факторов на преступное поведение (Д. Фарингтон, Д. Смит) . Положительный потенциал знаковой криминологии заключается в интенции реабилитации правонарушителя.
Следовательно, позитивистская школа криминологии является прагматичной и в связи с этим весьма эффективной.
Однако следует видеть и те идеи позитивизма, которые оказались бесплодными или даже вредными, а с криминологических позиций - криминогенными. Одна из таких идей выражается в учении социал-дарвинизма. В современной трактовке это учение принимает заведомо примитивный и антигуманистический характер . Позитивизм содержит в себе также другую опасную криминогенную характеристику - оккультизм. Оккультное содержание позитивизма часто скрывается, однако отказ от христианства вынуждает к поиску гностических моделей мировоззрения, возрождению и развитию учений «тайного знания.
III. Социалистическая школа криминологии. Её самостоятельность обосновывается наличием специфического комплекса характеристик, который включает: а) догматизм и политизированность; б) критицизм; в) юридизм; г) профессионализм.
Социалистическую криминологию выделяет патриарх мировой криминологии Л. Радзинович, создавший в 1961 г. Институт криминологии Кембриджского университета . Институт приобрёл мировую известность как образовательный и исследовательский центр.
Догматизм социалистической криминологии основан на учении Маркса - Ленина -Сталина. После «развенчания культа личности» труды Сталина были преданы забвению,
но следует признать, что они в течение более 30 лет определяли мировоззрение теоретиков и практиков социалистической криминологии. Мировоззренческий догматизм социалистической криминологии был выражен в материализме и тотальном экономическом детерминизме, идеологии классовой борьбы. Иные методологические основания игнорировались. Что касается политизированности социалистической криминологии, то это выражалось в выборе тем исследований, закрытости статистической информации, партийном контроле за лояльностью криминологов существующему политическому режиму.
В то же время многие положения марксизма-ленинизма доказали свою значимость. Не случайно после падения мировой социалистической системы, в особенности в период мирового финансового кризиса, вновь стали популярны произведения К. Маркса, прежде всего «Капитал». В британской криминологии активно заявляет о себе радикальное направление, которое формулирует свои цели, опираясь на идеи марксизма. В престижной «Оксфордской настольной книге по криминологии» опубликованы главы «Политическая экономия преступности», «Криминологии левого реалиста: радикал и его анализ; реалист и его политика» . В США получила известность книга Г. Барака, Дж. Флавин и П. Лейтона «Класс, раса, пол и преступность» , а работа Дж. Рей-мана «Богатые становятся богаче, а бедные попадают в тюрьму» выдержала 10 изданий . При этом зарубежные исследователи радикальной криминологии настаивают на том, что марксизм по целям преобразования общества принципиально расходится с позитивизмом и поэтому не может быть с ним отождествлён .
Хорошо зарекомендовало себя такое философское основание социалистической криминологии, как диалектическая методология. На фоне общей антидиалектичности западного идеологического способа мышления именно социалистическая криминология создала школу целостного (а не фрагментарно-позитивистского) криминологического анализа.
Критика социалистической криминологии в основном была направлена вовне - на капиталистическую систему - в соответствии
с постулатами марксизма-ленинизма. Внутренние противоречия критиковались осторожно и в допустимых пределах. Тем не менее научные достижения социалистической криминологии были заметны, находились в поле партийного внимания и учитывались в социальной практике. Школа социалистической криминологии создавалась профессионалами и являлась высокопрестижной научной деятельностью.
Что касается юридизма социалистической криминологии, то в этом плане утверждается обусловленность уголовного права экономическими отношениями. Во-первых, с позиций соотношения базиса и надстройки. Во-вторых, с точки зрения выражения интересов господствующих классов. «Марксист рассматривает уголовное право как орудие для удержания власти, как средство реализации экономических и политических интересов», - пишет Лаура Финли . Думается, что в контексте юридизма важно подчеркнуть социальную обусловленность уголовно-правовых норм, а также связь социалистической криминологии с классической школой: здесь также утверждается в качестве генерального тезис о свободе воли.
Социалистическая школа криминологии имеет свои достоинства и недостатки, в значительной мере унаследованные современной российской криминологией. В частности, она унаследовала такую черту социалистической криминологии, как замкнутость, которая в настоящее время обусловлена наличием языкового барьера. Российские криминологи крайне редко публикуются в зарубежных изданиях и выступают на международных форумах.
Следует ещё раз подчеркнуть, что российская криминология сложилась и закрепилась как юридическая наука. В этом её своеобразие и преимущество по сравнению с зарубежными криминологическими школами. Российская криминология исповедует принцип верховенства права в социальной жизни и ориентирована на обеспечение главной идеи права - достижение справедливости.
IV. Постмодернистская школа криминологии. Если позитивисты оппонировали традиционному обществу и утверждали модернистский проект, который, подменяя традиционные ценности (в частности, веру -
разумом), тем не менее опирался на объективные законы общественного бытия, то постмодернисты отрицают саму объективность законов.
Центральной идеей постмодернистской школы криминологии является перенос внимания с объективного содержания преступности на её внешнюю сторону как продукт уголовно-правового конструирования. В результате формулируется парадоксальный вывод, что источником возникновения преступности является не общественно опасная деятельность, а уголовный закон . Следуя такой логике, необходимо признать, что наиболее эффективным путём сокращения преступности будет сужение сектора уголовно-правового регулирования. Достаточно отменить уголовное законодательство, и преступность немедленно «ликвидируется» . Постулат nullum crimen sine lege в постмодернистской интерпретации означает договоренность относительно того, что считать преступным. Тем самым отрицается онтологическая сущность преступления в угоду признания его релятивистского содержания. Поскольку в идентификации преступного принимают участие органы уголовной юстиции, то не выявленные ими преступления получают фактическое одобрение и становятся частью легальной практики. Отсутствие уголовно-правового реагирования есть путь легализации преступной деятельности.
Эпистема постмодернизма (общая система научного теоретизирования) иррациональна и нацелена на деконструкцию . Постмодернизм имеет в себе потенцию превращения в свой, казалось бы, антипод - тоталитаризм. Независимость человека, его атомизированность, является кажущейся. В действительности он опутан множеством ролевых предписаний, характер и содержание которых постоянно меняется. При этом вина за все несчастья, которые случаются с человеком (утрата работы, болезни, непредвиденные обстоятельства), возлагаются на него самого . Такое разделение: одним -выгоды без ответственности, а другим - ответственность без всякой выгоды - представляет собой одну из постмодернистских практических идей.
Центральным постулатом постмодернистской криминологии является положение
о том, что преступление - это социальный конструкт, не имеющий онтологических оснований, а только выражение властных отношений . Тем самым проблема «вечности» преступности переводится в дискурс релятивистских представлений, где прав каждый и никто не прав.
Таким образом, философия постмодернизма вследствие своей принципиальной де-структивности не может служить методологической основой криминологии. Что же касается постмодернистской школы криминологии, то такой её можно назвать с большой долей условности. Правильнее говорить о том, что некоторые идеи постмодернизма используются зарубежными криминологами для формулирования отдельных научных гипотез. Целостного криминологического учения (подобного классическому, позитивистскому или социалистическому) последователи постмодернизма не создали. Так, введённые Б. Арриго понятия «криминология теней» и «криминология чужака» имеют отношение к фрагментам мотивации преступного поведения и на целостное учение претендовать не могут. Точно так же вряд ли столь оригинален главный догмат конститутивной криминологии о том, что преступность и контроль над ней не могут быть поняты вне структурного и культурного контекста . И уж совсем не понятно, в чём постмодернизм «феминистской криминологии», основанной на изучении преступности по гендерному признаку . В то же время нельзя отрицать творческого характера некоторых идей постмодернизма, которые имеют частное (технологическое) значение, помогая познавать и понимать некоторые стороны предмета криминологического исследования.
V. Интегративная школа криминологии основана на междисциплинарном подходе. Его задача - восприятие и творческое использование позитивных положений всех иных криминологических школ, да и в целом - положительного общечеловеческого опыта борьбы с преступностью. Американские криминологи Ф. Пирсон и Н. Вейнер полагают, что в плане интеграции особый интерес представляют теории социализации, дифференциальной ассоциации, стигматизации, социального контроля, сдерживания, привычной деятельности, нейтрализации,
депривации, наследственности, нормативного (культурного) конфликта, классового (межгруппового) конфликта. По их мнению, шесть идей образуют базис интеграции криминологических теорий: 1) получение выгоды; 2) наличие способностей; 3) поощрение и ограничение; 4) управление поведением; 5) соображения целесообразности; 6) требования морали . Легко заметить, что все эти идеи имеют отношение к механизму преступного поведения и не выходят за пределы криминальной психологии (микрокриминологии). Попытка вывести их на макроуровень (в частности, через требования морали) показывает эклектичность предлагаемой модели.
Следовательно, эклектическое объединение различных криминологических теорий не даёт положительного результата. Как замечает Г. Барак, современная криминология существует в пространстве постмодерна и мультикультурализма и вынуждена прибегать к учениям постструктурализма, постмарксизма, постфеминизма и иным школам научной мысли. Словом, простые криминологические модели, основанные исключительно на биологическом, культурологическом, психологическом или социологическом подходе, неадекватны, поскольку игнорируют множество других факторов, которые должны быть учтены .
Полагаем, что простое суммирование положений различных криминологических теорий не в состоянии обеспечить получение искомого научного результата.
В связи с этим на передний план выходит задача разработки методологии интегра-тивной школы криминологии.
Думается, что интегративная школа криминологии должна отвечать ряду требований.
1. Восприятие (творческое наследование) базовых положительных (подтверждённых практикой) идей всех предыдущих (изученных к настоящему времени) криминологических школ. Так, в классической школе криминологии позитивными представляются идеи свободы воли, утилитаризма, веры в прогресс, утверждения прав человека, рационализации уголовной политики; в позитивистской - мысль о существовании объективных общественных законов, социальной эволюции и практической значимости их на-
учного познания; в социалистической - поиск единой методологии и нормативизм. Что касается постмодернистской криминологической школы, то её положения не могут претендовать на роль методологии, но приемлемы в качестве рабочих гипотез при осуществлении эмпирических исследований. Они способствуют установлению частных закономерностей, но не должны иметь общетеоретического значения.
2. Утверждение универсальной методологии научного познания. Создание универсальной методологии научного познания является логическим завершением развития сравнительной криминологии и одной из её творческих вершин. Действительно, при этом необходимо аккумулировать мировой опыт криминологических исследований и выразить его в определённых императивах. Универсальную методологию научного познания обеспечивают диалектический метод мышления и системный подход. Как замечают многие учёные, в условиях нарастания глобальных угроз человечеству, сложности происходящих процессов решение исследовательских задач нуждается в междисциплинарном (многодисциплинарном, кросс-дисциплинарном, трансдисциплинарном) согласовании, а его эффективная реализация возможна только на основе системного подхода .
В криминологии познавательная ценность системного подхода обусловлена не только специфическим пониманием преступности как системы или кросскультурной интерпретацией криминальных феноменов, но и «встроенностью» криминологических объектов в различные по характеру и уровню социальные процессы.
3. Использование положительного общечеловеческого опыта противодействия преступности. Это «золотой фонд» тех идей, следование которым всегда сопровождалось благоприятными криминологическими последствиями: снижением социальной конфликтности, улучшением нравственного климата в психологии масс, совершенствованием общественных отношений (идеи онтологии справедливости и нравственности, понимания власти как служения общим (а не частным) интересам и инструмента защиты слабых и обездоленных и др.
4. Ещё одно требование, которому должна отвечать интегративная школа криминологии, заключается в получении, верификации, использовании результатов смежных (стыковых) исследований социальных отклонений, осуществляющихся в других отраслях знания.
5. В рамках интегративной школы криминологии должно быть обеспечено согласование профессионализма (при получении и интерпретации информации) и траспарент-ности (доступности результатов криминологических исследований и их «прозрачности»).
Необходимость развития интегративной школы криминологии обусловлена тем, что общественные отношения в мире в настоящее время активно криминализируются практически по всем направлениям. В этой связи научное и практическое значение криминологических знаний будет постоянно возрастать.
1. Фокс В. Введение в криминологию. - М., 1980. - С. 47-48.
2. Rock P. Sociological Theories of Crime // The Oxford Handbook of Criminology. - Second Edition. - Oxford, 1997. - P. 233-262.
3. Шнайдер Г. Й. Криминология. - М., 1994. -С. 66.
4. Гилинский Я. И. Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль: курс лекций. - СПб., 2002. - С. 102142.
5. Сморгунова А. Л. Критическое направление в англо-американской криминологии: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2004. -25 с.
6. Шевелева С. В. Уголовно -правовое значение субъективного элемента свободы воли // Актуальные проблемы российского права. -2015. - № 11. - С. 159-165.
7. Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. -М., 2003. - С. 428.
8. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. - М., 1983. - С. 12.
9. ОларА. Христианство и французская революция 1789-1802 гг. - М., 1925. - 60 с.
10. Мейнеке Ф. Возникновение историзма. - М., 2004. - С. 143.
11. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. -М., 2004. - 184 с.; Фокс В. Указ. соч. - С. 49.
12. Akers R. L. Rational Choice, Deterrence, and Social Learning Theory: The Path Not Taken // Journal of Criminal Law and Criminology. -1990. - Vol. 81 (3). - P. 653-676; Becker G. Crime and Punishment: An Economic Approach // The Journal of Political Economy. - 1968. -Vol. 76. - P. 169-217; Clarke R. V. & Felson M.
Routine Activity and Rational Choice // Advances in Criminology Theory. - New Brunswick: Transaction Publishers, Inc., 1993.
13. Erickson M., Gibbs J. P., Jenson G. F. The Deterrence Doctrine and the Perceived Certainty of Legal Punishment // American Sociological Review. - 1977. - Vol. 42. - P. 305-317.
14. Фокс В. Указ. соч. - С. 52.
15. См., например: Решетников Ф. М. Современная американская криминология. - М., 1965. -171 с.; Его же. Уголовное право буржуазных стран. Классическая школа и антрополого-социологическое направление. - М., 1985. -С. 17; Социология преступности. - М., 1966; Фокс В. Указ. соч.; Иншаков С. М. Зарубежная криминология. - М., 2003; Гилинский Я. И. Указ. соч.
16. Ломброзо Ч. Новейшие успехи науки о преступности // Ломброзо Ч. Преступление. Новейшие успехи науки о преступнике. Анархисты. - М., 2004; Ферри Э. Преступные типы в искусстве и литературе. - СПб., 1908; Gramatica F. Principi di difesa sociale. -Padova, 1961.
17. Maffei S., Betsos I. M. Crime and Criminal Policy in Italy // European Journal of Criminolgy. -2007. - № 4. - P. 465-466.
18. Societa Italiana di Criminologia. - URL: http://www.criminologiaitaliana.it.
19. Пинатель Ж. Методология сравнительной криминологии // Проблемы сравнительного правоведения. - М., 1978. - С. 90.
20. Бачинин В. А., Сандулов Ю. А. История западной социологии. - СПб., 2002. - С. 175179.
21. Волков Ю. Г., Добреньков В. И., Нечипурен-ко В. Н., Попов А. В. История зарубежной социологии. - М., 2003. - С. 9.
22. Цит. по: Иншаков С. М. Указ. соч. - С. 35-36.
23. Bottoms A. E., Wiles P. Enviroment Criminology // The Oxford Handbook of Criminology. - Oxford, 1997. - Р. 305-359; Sparks R. Social Theory and Crime and Punishment // Ibid. - Р. 409435.
24. Farrington D. P. Human Development and Criminal Careers. - Oxford, 1997. - Р. 361-408; Smiht D. J. Ethnic Origins, Crime, Criminal Justice // The Oxford Handbook of Criminology. -Oxford, 1997. - Р. 703-759.
25. См., например: Косова Ю. С. Социология Людвига Гумпловича: автореф. дис. ... канд. социол. наук. - СПб., 2002. - 21 с.; Sumner W. G. What Social Classes Owe to Each Other. - New York ; London, 1883. - 169 p.
26. Radzinowicz L. The Growth of Crime. - London, 1979. - P. 81-83.
27. Taylor I. The Political Economy of Crime // The Oxford Handbook of Criminology. - Second Edition. - Oxford, 1997. - P. 265-304; Young J. Left Realist Criminology: Radical and its
Analasis, Reralist and its Policy // Ibid. - P. 473498.
28. Barak G. L., Flavin J. M., Leighton P. S. Class, Race, Gender and Crime. Social Realities of Justice in America. - N. Y., 2011. - 408 р.
29. Reiman J., Leighton P. Rich Get Richer and The Poor Get Prison: The Ideology, Class, and Criminal Justice. - Boston: Pearson Allyn & Bacon, 2012. - 304 р.
30. Sampson R., Graves B. Traditional Contribution to Radical Criminology // Journal of Research of Crime Delinquency. - 1987. - Vol. 24, № 3. -P. 183; Crime and Capitalism: Readings in Marxist Criminology / еd. by David F. Green-berg. - Philadelphia, 1993. - 762 р.
31. Зиновьев А. А. Запад. - М., 2000. - С. 421.
32. Finley L. The Lyrics of Rage Against the Machine: A Study in Radical Criminology? // Journal of Criminal Justice and Popular Culture. -2002. - Vol. 9, № 3. - P. 152.
33. Winfree L. Т., Abadinsky H. Understanding Crime. Theory and Practice. - Chicago, 1996. -P. 9-11; Maxim P., Wiitciead P. Explaining Crime. - Fourth Edition. Butterworth. - Heinc-mann, 1998. - P. 21.
34. Гилинский Я. И. Criminology today // Nar-Com.ru [сайт]. - URL: http://www.narcom.ru> law/system/25.html.
35. Давыдов Ю. Н. У истоков социологического постмодернизма: от распредмечивания социальной науки к плюралистическому разложению разумности // История теоретической социологии: в 4 т. - СПб., 2000. - Т. 4. -С. 288-290; Деррида Ж. Страсти // Socio-Logos"96: альманах Российско-французского центра социологических исследований Рос-
сийской АН. - М., 1996. - С. 274; Лио-тар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. - СПб., 1998. - 159 с.; Его же. Феноменология. -СПб., 2001. - 160 с.
36. Бек У. Собственная жизнь в развязанном мире: индивидуализация, глобализация и политика. - URL: http://www.soc.pu.ru/publications /pts/bek_3.shtml.
37. Henry S., Milovanovic. D. Constitutive criminology: beyond postmodernism. - London, 1996. -P. 116.
38. Pollizi D., Arrigo B. Phenomenology, Postmod-ernizm and Philosophical Criminology: A Conversation Critique // Juournal of Theoretical and Philosophical Criminology. - 2009. - Vol. 1 (2). -P. 115, 117.
39. Henry S., Milovanovic. D. Op. cit. - Р. 116.
40. Carrington K. Postmodernism and Feminist Criminologies: Fragmenting the Criminological Subject // The New Criminology Revisited. -London, 1998. - P. 76-97.
41. Pearson F. S., Weiner N. A. Toward an Integration of Criminological Theories // Journal of Criminal Law and Criminology. - 1985. -Vol. 76, iss. 1. - P. 116-150.
42. Barak G. Integrative Theories // Encyclopedia of Crime & Punishment. - Sage, 2002. - URL: http://www.critcrim.org.
43. Разумов В. И., Сизиков В. П. Информационные основы синтеза систем: в 3 ч. - Омск, 2007. - Ч. 1. - С. 13-14; Системный поход в современной науке. - М., 2004. - 560 с.; Современные методы математического моделирования природных и антропогенных катастроф: материалы VIII Всерос. конф. - Кемерово, 2005. - 480 с.
Русский криминалист М.П. Чубинский возражал Р. Гарофало, поскольку с этой точки одинаково нуждающимися окажутся и бедняк, у которого мало пищи и одежды, и богач, которому его доходов не хватает на шампанское, рысаков и гаванские сигары. Но дело ведь не в содержании «нехватки», а в самом ее факте. Если голод может подтолкнуть бедняка к краже колбасы из магазина, то желание заиметь рысаков заставляет богача подделывать векселя , уклоняться от уплаты налогов и т.д. Поэтому рост благосостояния сам по себе ведет не к снижению преступности, а к изменению ее форм: если раньше крали галоши и часы, то теперь — компьютеры и музыкальные центры.
Если XIX в. был веком преступности бедных, «синих воротничков», как выражаются американские криминологи, то XX в. породил новый феномен — невиданный рост «беловоротничковой» преступности (этот термин ввел Э. Сатерленд), т.е. преступности представителей высших классов, людей состоятельных, уважаемых, «столпов общества». Позднее Э. Дюркгейм обратил внимание на то, что если биологические потребности имеют свои естественные пределы в свойствах самого организма, то социальные таковых не имеют, они ненасыщаемы, и рост материального благосостояния общества всегда отстает от роста потребностей своих членов.
Еще основоположники марксистской криминологии указывали на значение не самого по себе уровня удовлетворения потребностей, а степени различия в возможности их удовлетворения для разных людей. «Как бы ни был мал какой-нибудь дом, но, пока окружающие его дома точно так же малы, он удовлетворяет всем предъявляемым к жилищу общественным требованиям. Но если рядом с маленьким домиком вырастет дворец, то домик съеживается до размеров жалкой хижины».
Современные криминологические исследования территориальных различий преступности подтверждают, что социальная неудовлетворенность как криминогенный фактор обусловливается не абсолютным, а относительным значением уровня удовлетворения потребностей.
Состояние преступности коррелируется не с различием в уровне материальной обеспеченности разных социальных групп, а с размером, остротой этого различия.
Прямое использование в криминологических исследованиях данных официальной статистики без их дополнительного анализа не всегда оправданно. Это относится и к статистическим данным об уровне жизни и черте бедности. Повышение среднего уровня благосостояния еще не свидетельствует об уменьшении бедности как таковой: количество бедных может даже увеличиться за счет увеличения разрыва в доходах между богатыми и бедными. Кроме того, бедность как таковую (как криминогенный фактор) характеризует не только ее распространенность (количество бедных), но и глубина (бедность в богатых и бедных странах — не одно и то же) и интенсивность (количество не просто бедных, а самых бедных).
В криминологических исследованиях должна учитываться не только абсолютная бедность (уровень доходов ниже некоторого определенного минимума). Если люди (группы людей) считают свой уровень жизни существенно и неоправданно более низким, чем у других, или ниже, чем свой уровень жизни в прошлом, то такие люди (и целые группы) будут чувствовать и вести себя как находящиеся в ситуации бедности независимо от абсолютной величины их доходов. Это относительная бедность.
Г. Тард первым обратил внимание на такие каналы опосредованного социального влияния, как религия, мода, традиции, значение которых было осознано криминологами только после изучения работ Дюркгейма. Тард ввел в криминологический оборот и такой социально-психологический феномен, как подражание. В работе «Законы подражания» (1890) он отмечал, что социальный организм является по своему существу подражательным, и подражание в обществе играет роль, аналогичную наследственности в живом организме.
Эта идея впоследствии легла в основу теории дифференцированной связи Э. Сатерленда.
Таким образом, с Тарда началось сближение социологического и антропологического подходов, в область криминологических исследований было вовлечено недостающее звено — социокультурные феномены как продукты групповой социальной деятельности людей.
Решающий вклад в это внес, несомненно, выдающийся французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858—1917). Для него социальные явления также объективны, как и природные, и их можно изучать научными методами. Социальные явления должны изучаться как вещи , т.е. как внешние по отношению к индивиду реальности. К таким явлениям (или социальным фактам) относятся традиции, религия, мода, моральные нормы и т.д. Они объективны в том смысле, что индивид при появлении на свет застает их уже в готовом виде, они существуют независимо от его индивидуального сознания.
В работе «Самоубийство» (1897) Дюркгейм пришел к выводу о том, что источником самоубийств и преступлений является ослабление социальной сплоченности, солидарности между людьми, т.е. социальная дезорганизация. Состояние общества, которое характеризуется отсутствием социальной сплоченности или резким ее ослаблением, Дюркгейм обозначил термином «аномия» (безнормативность).
Аномия как важнейший социальный факт свидетельствует о том, что общество перестало быть регулирующей силой по отношению к своим членам, а люди перестали верить в ценности общества и по этой причине оказались дезориентированными, не способными понять, «что такое хорошо, а что такое плохо». Аномия определяет состояние многих социальных процессов, в том числе преступности.
Для Дюркгейма аномия также связана с коллизией потребностей и средств их удовлетворения. При нормальном состоянии общества существует определенное равновесие между потребностями (их границами) и степенью их удовлетворения. И если биологические потребности находят ограничение в свойствах самого организма, то границы социальных потребностей могут быть только социальными.
Таким регулирующим, ограничительным началом для индивида является общество, но не всякое общество, а обладающее моральным авторитетом. Когда же общество теряет моральную власть над своими членами, способность регулирования и ограничения ненасытных потребностей индивидов, наступает дезорганизация, хаос, аномия.
Состояние аномии вызывает такой рост преступности, что его следует признать ненормальным. Но ненормальным является слишком высокий уровень преступности, а не само ее существование.
Как и Ломброзо, преступность Дюркгейм рассматривал как естественное явление, но, в отличие от него, считал преступность не патологическим, а нормальным явлением, неотъемлемой частью любого здорового общества. Так же, как и Кетле, Дюркгейм придавал большое значение такому свойству преступности, как устойчивость, но в своих выводах пошел значительно дальше. Преступность существует во всех обществах всех типов. Нет другого феномена, который обладал бы столь бесспорными признаками нормального явления, ибо преступность тесно связана с условиями жизни любого общества. Человеку не нравится боль точно так же, как обществу не нравится преступность, и все же боль — функция нормальной физиологии.
Но если какое-то явление устойчиво и постоянно, если оно присуще любому обществу, то в соответствии с концепцией структурно- функционального анализа (одним из основоположников которого был Дюркгейм) оно должно выполнять определенную социальную функцию, функциональное объяснение социального факта должно выявить значение этого факта для сохранения или развития того или иного социального института. Дюркгейм выявил эту функцию преступности, и надо сказать, что это был один из самых смелых его выводов.
Социальная функция преступности, по Дюркгейму, — эволюционная.
Уровень преступности может служить индикатором уровня социального развития. Развитие — это отклонение от установленных норм и правил. Общество должно давать свободу для возникновения отклонений, но свобода неделима: она предоставляет возможность возникновения как положительных, так и отрицательных отклонений.
Если общество не дает такой свободы своим членам (традиционные общества, тоталитарные режимы), то уровень преступности снижается, но при этом замедляется и развитие общества.
Ненормальным является как слишком высокий уровень преступности (аномия), так и слишком низкий (стагнация, застой). С этой точки зрения объяснимо, почему уровень преступности в социалистических странах был много меньше, чем в капиталистических. За свободу и демократию приходится платить, в том числе ростом преступности.
Преступность является не только индикатором общественного развития, она может выступать в роли непосредственно эволюционного фактора, способствующего прогрессивному развитию. Нередко преступления (преступление Сократа в античности, преступления еретиков в Средние века) подготавливают почву для становления новых форм морали (веротерпимость, свобода совести) и права . Если нарушение какого-нибудь уголовно-правового запрета приобретает массовый характер, это дает повод задуматься: а соответствует ли этот запрет изменившимся общественным потребностям, не становится ли он тормозом для социального развития?
Если довести концепции антропологов и социологов до логического конца, то в первом случае мы имеем «преступного человека» (Ч. Ломброзо), во втором — «преступное общество» (Э. Шур). Антропологическая и социологическая школы сложились в период становления криминологии как науки, но и на более поздних этапах, в новых криминологических концепциях и теориях всегда можно обнаружить проявление этих подходов к изучаемым объектам.
Таким образом, в криминологии изначально сложились два разных подхода к изучению феномена преступности. Они различались философскими основаниями (социальный и антропологический детерминизм), объектами (общество и человек), методами (статистические и антропометрические), предметами исследования (преступность как социальное явление и личность преступника), характером рекомендуемых мер предупреждения (социальные реформы и лечение преступников). Но при всех различиях их нельзя считать абсолютно несовместимыми. И социологическое, и антропологическое направления характеризуются методологическим единством, поскольку оба основывались на «теории факторов». И как Кетле признавал значимость антропологического фактора, так и Ломброзо (не говоря уже о Ферри) не было чуждо социальное реформаторство.
Этапы развития отечественной криминологии
Как правило, в учебниках описание отечественной криминологии начинается с 1917 г. Тем самым ставится знак равенства между «советским» и «отечественным». При этом неоправданно предается забвению дореволюционный опыт в развитии отечественной криминологии, игнорируется вклад дореволюционных криминологов (которые называли себя криминалистами) в развитие отечественной криминологической мысли.
Становление криминологических исследований в России в конце XIX в. связано с кризисом классической школы уголовного права и возникновением социологической школы. Хотя еще в 1823 г. академик К.Ф. Герман на заседании Академии наук прочитал доклад «Изыскание о числе самоубийств и убийств в России в 1819—1820 гг.». Но такого рода исследования властью были признаны политически вредными.
Представители новой школы — М.В. Духовской, И.Я. Фойницкий, М.Н. Гернет, Е.Н. Тарновский, М.П. Чубинский — подвергли критике классическую школу уголовного права за то, что она ограничивается изучением юридических конструкций, и провозгласили главной задачей уголовного права изучение зависимостей между социальной средой и преступностью .
Поскольку первыми русскими криминологами были представители социологической школы уголовного права, то в русской криминологии господствовало социологическое направление, ломброзианство практически не имело влияния. В объяснении причин преступности господствовала теория факторов. Об этом говорят даже названия работ: «Учение о факторах преступности» (Х.М. Чарыхов, 1906 г.), «Влияние времени года на распределение преступлений » (И.Я. Фойницкий, 1898 г.), «Влияние хлебных цен и урожаев на движение преступлений против собственности в России» (Е.Н. Тарновский, 1898 г.). Большое внимание в исследованиях уделялось статистике . Показатели преступности в разных губерниях сравнивались с ценами на зерно, распространенностью пьянства, бродяжничества и т.д., и отсюда выводились факторы преступности.
Так же как и их западные коллеги, отечественные криминологи считали главными причинами преступности тяжелое материальное положение и невежество масс, но дополняли перечень и российской спецификой — пьянством. В российской криминологии более, чем в западной, придавалось значение экономическим факторам и социальному неравенству.
Российские криминологи более реалистично смотрели на перспективу искоренения преступности. Они призывали к проведению социальных реформ, но полагали, что это может ослабить зло, но не ликвидировать его полностью: во-первых, есть пределы улучшения социального строя, во-вторых, социальные реформы могут лишь косвенно влиять на антропологические и физические факторы.
Русские криминологи активно сотрудничали со своими зарубежными коллегами: в 1897 г. была создана Русская группа Международного союза криминалистов (руководитель И.Я. Фойницкий).
В тот период уровень развития отечественной криминологии вполне соответствовал общеевропейскому.
После октябрьского переворота 1917 г. ситуация кардинально изменилась, отечественная криминология начинает свой новый этап как бы с чистого листа. Преобладающим становится влияние идей ломброзианства и «социальной защиты». Этот крутой поворот можно объяснить следующими обстоятельствами. В первую очередь, желанием «отречься от старого мира». А «старый мир» стоял на социологических позициях. Дореволюционные криминологи «левого» направления (М.М. Исаев, М.Н. Гернет, Х.М. Чарыхов) приняли революцию и заложили основы советской криминологии. Они подвергли беспощадной критике своих бывших товарищей за буржуазно- либеральный уклон.
Ученые желали соответствовать идеологии. Идеология провозглашала, что с уничтожением эксплуататорского строя и эксплуататорских классов должна исчезнуть и преступность. Получалось, что если при социализме нет социальных корней преступности, а преступность есть, то ее причины следует искать в личности , в «родимых пятнах» капитализма.
Сотрудники новых советских криминологических учреждений были в большинстве медиками, а не юристами, как криминологи дореволюционной школы, им профессионально ближе было изучение личности.
После октября 1917 г. стали создаваться кабинеты и клиники по изучению преступности и преступника. В 1922 г. в г. Саратове был создан Кабинет криминальной антропологии и судебномедицинской экспертизы с тремя секциями: 1) изучение преступности и преступника; 2) воспитательное воздействие на заключенных; 3) производство экспертиз. В 1923 г. был создан Московский кабинет по изучению личности преступника и преступности (характерно, что работал он при Мосздравотделе). В дальнейшем стали создаваться криминологические кабинеты по всей стране (Киев, Харьков, Ленинград, Ростов, Баку, Тифлис).
В 1925 г. при НКВД был образован Государственный институт по изучению преступности и преступника, директором которого был назначен начальник Главного управления местами заключения НКВД Е.Г. Ширвиндт. В институт входило четыре секции: 1) социально-экономическая; 2) пенитенциарная; 3) биопсихологическая; 4) криминалистическая, а также статистическое бюро. Задача института состояла в координации и проведении криминологических исследований в стране и оказании научно-методической помощи криминологическим кабинетам в других городах, которые были преобразованы в его филиалы.
В 1920-х гг. вышли в свет работы М.Н. Гернета «Моральная статистика» (1922), «Преступный мир Москвы» (1928), издавались сборники «Проблемы преступности», «Преступник и преступность», «Современная преступность». Криминологами были собраны весьма ценные материалы. Но в начале 1930-х гг. по обвинению в «идеологических извращениях» и «протаскивании буржуазных теорий» криминология подверглась гонениям.
Старт кампании дискредитации положила статья С. Булатова «Возрождение Ломброзо в советской криминологии» (1929). В 1931 г.
Государственный институт по изучению преступности и преступника был реорганизован в Институт уголовной и исправительнотрудовой политики, который, в свою очередь, в 1936 г. преобразован во Всесоюзный институт юридических наук. Криминологические исследования были свернуты, криминологические кабинеты на местах ликвидированы, криминология изъята из программ юридических вузов. В ЦСУ ликвидировали отдел моральной статистики.
Статистика преступлений была переведена в разряд государственной тайны .
Следующий этап развития отечественной криминологии, а точнее — возрождение криминологических исследований в стране, начался во второй половине 1950-х гг. В выступлениях А.А. Герцензона, В.Н. Кудрявцева, А.С. Шляпочникова ставился вопрос о необходимости возобновления криминологических исследований.
К этому времени были «реабилитированы» социология, генетика, кибернетика. В 1963 г. Институт криминалистики Прокуратуры СССР был преобразован во Всесоюзный институт по изучению причин преступности и разработке мер предупреждения преступности, его первый директор — И.И. Карпец. В настоящее время это Научно-исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ.
После принятия постановления ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию юридической науки…» (1964 г.) криминология включается в программы юридических вузов. В 1966 г. вышел первый учебник по криминологии.
Были изданы монографии А.Б. Сахарова «О личности преступника и причинах преступности в СССР» (1961); А.А. Герцензона «Введение в криминологию» (1965) и «Уголовное право и социология» (1970); В.Н. Кудрявцева «Причинность в криминологии» (1968) и «Причины правонарушений » (1976); И.И. Карпеца «Проблемы преступности» (1969) и «Современные проблемы уголовного права и криминологии» (1976); Н.Ф. Кузнецовой «Преступление и преступность» (1969); А.М. Яковлева «Преступность и социальная психология» (1970). В 1960-х гг. стали разрабатываться проблемы виктимологии (П.С. Дагель, Д.В. Ривман, В.Я. Рыбальская, Л.В. Франк). В 1984 г. группа ведущих криминологов (И.И. Карпец, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, А.Б. Сахаров, А.М. Яковлев) за создание основ советской криминологии стали лауреатами Государственной премии СССР.
Была создана Криминологическая ассоциация (президент — А.И. Долгова), которая способствовала развитию и практическому применению криминологических знаний. Ассоциация организует семинары и конференции, издает специальную литературу, участвует в криминологической экспертизе законопроектов, поддерживает связи с зарубежными учеными и международными организациями.
В 1985—1986 гг. вышел первый «Курс советской криминологии» в двух томах (т. 1 «Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник»; т. 2 «Предупреждение преступности»), который подвел итог этого этапа отечественной криминологии.
В 1990-х гг. начинается новый этап в развитии отечественной криминологии. Коренные социально-экономические и политические изменения, произошедшие в России, не могли не сказаться на состоянии криминологических исследований. Необходимо было переосмыслить методологические основы науки, поновому взглянуть на истоки преступности и перспективы ее искоренения, приступить к изучению новых видов преступности (организованной, экологической и т.д.). В короткий срок при активном участии криминологов подготовлены проекты законов , без которых немыслима борьба с современной преступностью: «О борьбе с организованной преступностью», «О борьбе с коррупцией», «Об ответственности за легализацию (отмывание) преступных доходов ». В Уголовном кодексе 1996 г. нашли отражение многие идеи, разрабатывавшиеся криминологами, — о преступном сообществе (ст. 35), об уменьшенной (ограниченной) вменяемости (ст. 22) и др.
По инициативе криминологов в настоящее время регулярно разрабатываются общефедеральные и региональные программы борьбы с преступностью. Криминологические исследования стали приобретать все большую практическую направленность
Более тесными и плодотворными стали международные контакты российских криминологов. Свидетельством возросшего авторитета отечественной криминологии стало проведение в России международных конференций и симпозиумов по проблемам преступности и защите жертв преступлений.
Большинство криминологов считает, что в области криминологии существуют по меньшей мере две крупные школы: классическая, возникшая где-то между 1764 и 1775 гг., после появления известной работы Беккариа "О преступлениях и наказаниях", и позитивистская, начало которой было положено работой Ломброзо "Преступный человек", вышедшей в свет в 1896-1897 гг. (впервые о его теории стало известно в 1876 г., когда им была издана небольшая брошюра). Классическая школа в центр своего внимания ставила само преступление и настаивала на равных наказаниях за одинаковые проступки. Ею был выдвинут лозунг "пусть наказание соответствует преступлению". В соответствии с классическими теориями человек - гедонист он стремится получить удовольствие и избежать неприятных ощущений, он наделен свободой воли в такой мере, что может выбирать между добром и злом, когда знает, какие последствия влечет за собой этот выбор. Позитивистская, или итальянская, школа криминологии придерживалась детерминистской теории, в соответствии с которой преступное поведение не избирается правонарушителем свободно, а обусловливается биологической и социальной наследственностью и другими факторами. Воззрений классической школы наряду с Беккариа придерживались Руссо, Монтескье, Вольтер, Иеремия Бентам, Вильям Блэкстоун, Сэмьюэл Ромилли и другие. Сторонниками позитивистской школы, помимо Ломброзо, были Энрико Ферри (1856-1928), Рафаэль Гарофало (1852-1934) и другие. Габриель Тард (1843-1904) также придерживался детерминистских воззрений, но при этом отрицал биологический подход к объяснению поведения. Он разработал собственный "закон имитации", предвосхитивший теорию дифференцированной связи Сатерленда.
В истории криминологии возникало много "школ", "создававшихся" отдельными авторами, и вряд ли есть смысл перечислять их все. Целесообразно, видимо, упомянуть те из них, которые получили более или менее широкое признание, и более подробно остановиться на направлениях, поддержанных большинством криминологов. По мнению Сатерленда и Кресси, в криминологии можно выделить следующие школы: классическую, картографическую, экономическую, типологическую, социологическую, школу индивидуального поведения и школу множественности факторов * , Представление об этой классификации школ дает помещенная ниже таблица.
* (Sutherland E. H., Cressey D. R. Principles of Criminology, p. 53-65. )
Другими криминологами даются иные классификации и выделяются иные школы. Так, Джеффри, анализируя вопрос о том, что в первую очередь интересовало пионеров криминологии - личность преступника или преступление как акт поведения, разделил ученых на две группы по предмету их основного интереса * :
* (Jeffrey С. R. The Historical Development of Criminology, ch. 25. - В кн.: Mannheim H. ed., Pioneers in Criminology, 2nd ed. Montclair. New Jersey, 1973, p. 459-460. )
Таким образом, в криминологии произошел сдвиг от первоначальной идеи защиты общества или благосостояния группы в сторону изучения правонарушения (классическая школа) и личности правонарушителя (позитивистская школа). Для классической школы весьма важными представлялись правовые вопросы, тогда как позитивисты не придавали им значения и основное внимание уделяли вопросам перевоспитания отдельного правонарушителя.
В числе других крупных школ, часто упоминаемых криминологами, можно назвать американскую социологическую школу и школу социальной защиты. Хотя одни криминологи считают их самостоятельными школами, другие склонны считать, что они продолжают позитивистскую линию в криминологии.
Принимая во внимание, что вопрос о классификации криминологических школ продолжает оставаться спорным, можно предложить такой компромиссный вариант:
Классическая школа : оценка серьезности преступления с юридических позиций.
Позитивистская школа : преступление обусловлено множеством факторов; юридический подход полностью отвергается.
Американская школа : социологические теории причин преступности.
Школа социальной защиты : преступление вызывается различными социальными факторами, и в рамках действующего законодательства все эти факторы следует принимать во внимание; позитивистские воззрения эта школа дополняет юридическим подходом.
Перейдем к рассмотрению каждого из этих подходов в отдельности.
Загрузка...
