Древняя техника – Христианская медитация. Православие и медитация в современном мире

Глава IV

ВОСТОЧНАЯ МЕДИТАЦИЯ НАСТУПАЕТ НА ХРИСТИАНСТВО

1. "ХРИСТИАНСКАЯ ЙОГА"

Индийская йога известна на Западе уже много десятилетий, а в Америке она дала начало особенно многим культам, а также популярной форме физической терапии, цели которой предположительно далеки от религии. Почти двадцать лет назад французский монах-бенедиктинец написал о своем опыте превращения йоги в "христианское" учение; следующие описания взяты из его книги .

Индийская йога - учение, рекомендующее довольно аскетический, подчиненный дисциплине образ жизни, - состоит в управлении дыханием и в определенных физических позах, которые приводят к состоянию расслабления, способствующему медитации, при которой обычно применяется мантра, или священное изречение, которое помогает сосредоточиться. Сущность йоги не в самой дисциплине, а в медитации, которая является ее целью. Автор прав, говоря: "Цели индийской йоги - духовные. Можно приравнять к предательству забвение этого и сохранение только физической стороны этого духовного учения, когда люди видят в ней только средство достижения телесного здоровья и красоты" (стр. 54). К этому нужно добавить, что человек, занимающийся йогой только ради телесного здоровья, уже подготовляет себя к определенным духовным воззрениям и даже переживаниям, о которых он, несомненно, и не догадывается; об этом мы скажем подробнее впоследствии.

Тот же автор продолжает: "Искусство йоги заключается в том, чтобы погрузить себя в полное безмолвие, отбросить от себя все мысли и иллюзии, отвергнуть и позабыть все, кроме одной истины: истинная сущность человека - божественна; она есть бог, об остальном можно только молчать" (стр. 63).

Разумеется, эта идея не христианская, а языческая, но цель "христианской йоги" - использовать приемы йоги для совсем других духовных целей, для "христианской" медитации. Цель йоговских приемов, с этой точки зрения, сделать человека раскрепощенным (расслабленным), удовлетворенным, недумающим и пассивным, то есть восприимчивым к духовным идеям и впечатлениям. "Как только вы приняли позу, вы чувствуете, как ваше тело расслабляется, и вас наполняет чувство общего благосостояния" (стр. 158). Упражнения приводят к "необычайному ощущению покоя" (стр. 6). "Начнем с того, что человек ощущает общее раскрепощение, его охватывает прекрасное самочувствие, эйфория (блаженство), которая должна и которая вправду сохраняется на долгое время. Если наши нервы напряжены и натянуты до предела, упражнение даст им покой, и усталость как рукой снимет" (стр. 49). "Цель всех его (йога) усилий - заставить замолчать в себе думающее начало, закрывая глаза на всякого рода соблазны" (стр. 56). Эйфорию, которую приносит йога, "можно с полным правом назвать "состоянием полного здоровья", которое позволяет нам делать больше и лучше на человеческом уровне - для начала, а затем и на христианском, религиозном, духовном уровне. Наиболее подходящее слово для этого состояния - удовлетворенность, заполняющая тело и душу и предрасполагающая нас... к духовной жизни" (стр. 31). Это может изменить всю личность человека: "Хатха-йога благотворно влияет на характер. Один человек после нескольких недель упражнений признался, что сам себя не узнает и что все замечают перемену в его поведении и реакциях. Он стал более мягким и понимающим. Он спокойно относится к событиям и переживаниям. Он удовлетворен... Вся его личность претерпела изменение, и он сам чувствует, как она укрепляется и раскрывается, а из этого проистекает почти непрерывное состояние эйфории, или удовлетворенности" (стр. 50).

Но все это - только подготовка к "духовной" цели, которая не заставляет себя долго ждать: "Став созерцательной, моя молитва получила особую и новую форму" (стр. 7). Став необычайно спокойным, автор отмечает "легкость, которую" он "почувствовал при погружении в молитву, при сосредоточении на ее содержании" (стр. 6). Человек становится "более восприимчивым к импульсам и побуждениям с небес" (стр. 13). "Практика йоги приводит к повышенной податливости и восприимчивости, то есть к раскрытию тех личных отношений между Богом и душой, которыми отмечен путь мистической жизни" (стр. 31). Даже для "ученика-йога" молитва становится "сладостной" и "охватывает всего человека" (стр. 183). Человек расслаблен и "готов затрепетать при касании Святого Духа, принять и приветствовать то, что Господь в Cвоей милости сочтет нас достойными испытать" (стр. 71). "Мы подготовим все свое существо к тому, чтобы оно было взято, было восхищено - и это, несомненно, одна из форм, даже высшая форма, христианского созерцания" (стр. 72). "С каждым днем упражнения, да и вся аскетическая дисциплина моей йоги прибавляет легкости, с которой благодать Христа притекает ко мне. Я чувствую, как растет мой голод по отношению к Богу, и моя жажда праведности, и мое желание быть христианином в полном смысле этого слова" (стр. 11).

Любой понимающий природу прелести, или духовного заблуждения (см. ниже, стр. 176–179), узнает в этом описании "христианской йоги" точные характеристики тех, кто духовно сбился с пути - или в сторону языческих религиозных опытов, или в сторону сектантских "христианских" опытов. То же стремление к "святым и божественным чувствам", та же открытость и готовность быть "восхищенным" неким духом, те же поиски не Бога, а "духовных утешений", то же самоопьянение, которое ошибочно принимается за "состояние благодати", та же невероятная легкость, с которой человек становится "созерцателем" или "мистиком", те же "мистические откровения" и псевдодуховные состояния. Это общие характерные признаки тех, кто впал именно в это состояние духовного заблуждения. Но автор "Христианской йоги", будучи бенедиктинским монахом, добавляет некоторые особые "медитации", которые показывают, что он мыслит полностью в духе римско-католических "медитаций" последних веков, с их свободной игрой воображения на христианские темы. Так, например, медитируя на тему рождественской мессы, он начинает видеть Младенца у Его Матери. "Я вглядываюсь, и больше ничего. Картины, идеи (ассоциации идей: Спаситель - Царь - Свет - Сияние - Пастырь - Младенец - и снова Свет) приходят одна за другой, проходят мимо... Все эти кусочки священной головоломки, взятые в целом, рождают во мне одну идею... безмолвное видение всего таинства Рождества" (стр. 161–162). Каждый, кто хоть немного знаком с православной духовной дисциплиной, увидел, что этот достойный жалости "христианский йог" умудрился попасть в ловушку, расставленную одним из мелких бесов, поджидающих таких искателей "духовных переживаний": он даже не видел "Ангела света", а только дал волю своим собственным "религиозным фантазиям", порождениям сердца и духа, совершенно не подготовленных к духовной брани и к бесовским искушениям. Подобная "медитация" в наши дни практикуется в целом ряде католических монастырей и обителей.

Тот факт, что в конце книги помещена статья переводчика "Добротолюбия" на французский язык с приложением выдержек из "Добротолюбия", только лишь показывает пропасть, отделяющую этих дилетантов от истинной духовности Православия, которая совершенно недоступна современным "мудрецам", разучившимся понимать ее язык. Достаточным доказательством некомпетентности автора в понимании "Добротолюбия" является то, что он называет "сердечной молитвой" (в православных традициях она является наивысшей молитвой, которой сподобляются только очень немногие после долгих лет аскетической брани и школы смирения у истинно богоносного старца) простейший трюк: произнесение слогов в унисон с сердцебиением (стр. 196).

Ниже мы полнее прокомментируем опасности "христианской йоги", когда будем отмечать в ней черты, общие с другими формами "восточной медитации", которые предлагаются сегодня христианам.

Медведев Михаил Юрьевич, старший миссионер Пермской епархии, редактор газеты «Православная Пермь».
Калашникова Татьяна Павловна, кандидат медицинских наук, преподаватель Пермской медицинской академии.

Предисловие

Написание предлагаемой читателю статьи вызвано насущной необходимостью. В наши дни в обществе наблюдается не только пробуждение интереса к духовной жизни, изучению различных духовных учений, но и предпринимаются активные попытки использования духовного опыта человечества в различных науках, в том числе медицине, педагогике, психологии.
Необходимо подчеркнуть, что в данном случае врач, педагог или психолог входит в особую область – духовную реальность, где существуют духовные непреложные законы. Именно в духовной области, как ни в какой другой должны соблюдаться принципы разумной осторожности, принцип «не навреди».
В потоке объявлений, предлагаемых современному человеку, звучат призывы к личному росту, самопознанию, улучшению здоровья, к обретению счастья и спокойствия, улучшению качества жизни. Большинство современных семинаров, психологических тренингов и т. п., к сожалению, базируется на учениях неоиндуистского толка. При этом совершенно необоснованно утверждается, что предлагаемые практики не имеют отношения ни к религии, ни к философии. Характерно также утверждение, что большинство из них имеют положительные отзывы научных учреждений. Так, например, утверждается, что Трансцендентальная Медитация (ТМ) Махариши за последние 25 лет, якобы, прошла апробацию в более 500 научных исследованиях, в 215 университетах и научно-исследовательских институтах мира.
Мы должны с уверенностью сказать, что за восточными духовными практиками стоит определенное религиозное мировоззрение. По словам французского философа Габриэля Марселя, ошибка в религиозной области может привести к гибели тысяч душ. Поэтому так важно, чтобы свой религиозный выбор человек делал осознанно и свободно.
Действительно ли медитация способна укрепить психическое здоровье и разрешить внутренние проблемы и конфликты? Так ли она безопасна? Что вообще за ней стоит? Ответить на эти вопросы и дать оценку современным духовным практикам с позиций двухтысячелетнего опыта Православной Церкви и современной науки пытаются авторы статьи. Работа адресована широкому кругу читателей, интересующихся духовными проблемами; в том числе педагогам, психологам, врачам.

А. С. Старицын, доктор медицинских наук, профессор

О восточной медитации
в свете Православной веры и современной науки

Начиная разговор о той или иной духовной практике, очень важно учитывать, что она является составной частью определенного религиозного мировоззрения. Во всяком же религиозном мировоззрении вероучение, нравственность и духовная практика глубоко взаимосвязаны и оказывают значительное влияние друг на друга. Поэтому, выбирая ту или иную практику, человек делает важный мировоззренческий выбор. Этот выбор может не только в значительной степени повлиять на весь уклад его жизни, изменить ее смысл и цель, но самое главное – он определит вечную участь его бессмертной души.
Утверждение, что какую-то духовную практику можно использовать в чисто прикладных целях, вне связи с общим мировоззрением, не выдерживает серьезной критики, опровергается самой жизнью и может приводить к человеческим трагедиям. Подобный поверхностный, легкомысленный подход к использованию духовных практик наблюдается сегодня в некоторых направлениях современной педагогики, медицины и психологии.
Так, например, тенденция современной психологии проникать в так называемую подсознательную сферу, извлекать из нее нечто с целью способствовать разрешению внутренних конфликтов человека, нередко даже не психологических, а нравственных, рождает множество новых психотерапевтических методик. На сегодняшний день появилось новое направление – интегративная медицина . Одной из ее целей является объединение традиций европейской медицины с восточными практиками. В рамках этого направления как один из видов психотерапии рассматривается медитация . Появился и такой термин, как «молитвотерапия».
Неразличение, смешивание понятий молитвы (в частности, православной молитвы) и медитации (в понимании индотибетской традиции) происходит из порочного современного представления, характерного для активно развивающегося мировоззрения «New Age», что Бог един, пути Его достижения различны и не имеют значения.
Хотя и в молитве, и в медитации присутствует некоторое внешнее сходство, между ними существует сугубая разница. Попытаемся с позиций святоотеческого учения рассмотреть эту проблему.
Согласно повествованию Библии, после грехопадения «сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их» (). Под «кожаными ризами», по учению Церкви, в самом общем смысле понимается смертность , которую падший человек воспринял как свою вторую природу. Такое изменение природы было праведным возмездием за грех. Но в этом действии Божием проявляется не только правосудие, но и любовь, попечение Божие о наших падших прароделях.
Позволяя существовать смерти телесной, Бог обращает ее против тления, приводящего к смерти души, и устанавливает предел для греха и тления. Смерть, ограничивая время земной жизни, подвигает падшего человека к покаянию через рассуждение о смысле смерти, а значит и жизни. Важно отметить, что облечение человека в грубую плоть лишило его возможности общаться с духовным миром. И это имело положительный смысл. После грехопадения наклонность ко злу пронизала все естество человека, и он мог общаться отныне только с падшими духами, но не с Ангельским миром, и тем более с Богом. Грубая плоть, как завеса, скрывает его от непосредственного влияния духов злобы. Иначе бы демоны, всецело и всегда устремленные ко злу, развратили бы человеков окончательно, и покаяние и восстание из падения были бы для нас невозможны, что отмечает преп. Кассиан Римлянин.
пишет, что тело приносит душе служение весьма сходное с тем, которое исполняют пелены для новорожденного тела. Обернутое пеленами тело младенца получает правильность, без пелен члены его, по мягкости своей, могли бы приобрести уродливые формы; так и душа, облеченная в тело, закрытая и отделенная им от мира духов, постепенно образует себя изучением Закона Божия… и стяживает способность к «различению добра и зла» (). Тогда даруется ей духовное видение духов, и если то окажется сообразным с целями руководствующего ею Бога – то и чувственное, так как обман и обольщение для нее уже гораздо менее опасны, а опытность и знание полезны. При разлучении души от тела видимою смертию, мы снова вступаем в разряд и общество духов. Для благополучного вступления в мир духов необходимо благовременное образование себя Законом Божиим, именно для этого преобразования и предоставлено нам некоторое время – земная жизнь.
Таким образом, целью земной жизни не является необходимость познания невидимого мира; назначение ее – приуготовление к встрече с этим миром, которая во всей полноте возможна лишь после смерти, и самовольный контакт и общение с ним в нашем состоянии опасны и вредны для нашей души.
По учению святых отцов, наши ум и сердце являются своеобразными органами восприятия мыслей и чувств (помыслов и ощущений духовных и душевных, в терминологии святых отцов). При этом мысли и переживания представляются автономными образованиями, которые способны оказывать воздействие на наш ум и сердце, входить в них.
Ум наш имеет способность мышления и воображения. Враг, основываясь на первой способности, старается сообщить нам греховные помыслы, а основываясь на второй, старается запечатлеть в уме соблазнительные изображения.
Отцы Церкви в своих аскетических подвигах выработали целую систему духовного трезвения . Задача подвижника – с величайшим вниманием относиться к каждому помыслу; образу; желанию; сличать их с нравственными законами и жестко отбрасывать призыв к совершению греха, к воспламенению страсти (порочному состоянию души). На духовном пути, в процессе борьбы, со страстями, подвижники приобретают особый дар видения – различение источника возникшего помысла или желания: естественно-природный, из демонического мира либо же по произволению Божию.
Способность оценивать и правильно истолковывать помыслы, переживания, ощущения – это результат осенения человека Божественной благодатью. Никакие наши собственные усилия не являются средством «гарантированного» избавления от духовной слепоты. Обретение духовного видения происходит не по произволу человека, но от прикосновения к духу нашему Духа Божия, следовательно, по воле Святого Духа, – пишет свт. . Качество ума – правильно различать помыслы афонский старец Силуан справедливо называл мудростью .
И условием обретения дара различения духов является внутренняя чистота, достигаемая покаянием и смирением. Без покаяния нет очищения от греха, а «В лукавую душу не войдет премудрость, и не будет обитать в теле, порабощенном греху. Ибо святый Дух премудрости удалится от лукавства, и уклонится от неразумных умствований и устыдится приближающейся неправды» (Прем. Сол. 1, 4-5).
У свт. Игнатия читаем: «…обильное сознание и ощущение своей греховности, даруемое Божественной благодатью, предшествует всем прочим благодатным дарам. Оно подготовляет душу к принятию этих даров. Душа не способна принять их, если предварительно не придет в состояние блаженной нищеты духа».
Осознание человеком своей наклонности ко злу, готовности ко греху и собственной немощи в ведении невидимой брани рождает молитвенное состояние, взывание о помощи к Всевышнему. При содействии благодати Святого Духа происходит истинное очищение и преображение личности; порочная наклонность заменяется добродетелью, а не вытесняется, не загоняется в глубины подсознательного (как трактует это современная психология).
Молитва – не монолог, а беседа, в которой Господь отвечает душе и озаряет ее благодатью Святого Духа. Освещая внутренний мир человека, Бог учит искать прежде всего Его: не материального, временного, но – вечного и подлинно ценного. Человек, беседующий в молитве с Богом, сознает, что Бог – высшее и всемогущее Существо, полное любви, но и праведное, перед Которым надо благоговеть. Нельзя Им манипулировать, как какой-то слепой силой. Он – Отец, Которого надо слушаться. Такой молитвенный опыт содействует нравственному совершенствованию человека и ведет его к высшему благу – Царству Небесному (игумен Александр /Милиант/). Вот образец такой молитвы:
«О Господи, сжалься над нами!
Отрезви мысли наши, кружащиеся в суете. Даруй нам сокрушение и слезы, чтобы ими несколько просветилась слепота сердца нашего и мы могли узреть путь, которым шли вслед Тебе отцы наши».
Духовные практики – оккультно-теософские, неоиндуистские, претендующие сегодня на роль чего-то нового, в самом деле являются, с точки зрения христианства, составной частью старого языческого миросозерцания. Для этого имеющего значительную историческую традицию миросозерцания характерно качественное отождествление Творца и твари, Бога-Создателя и созданных Им форм бытия, отрицание мира падших духов, греховной поврежденности человеческой природы. Сознание язычествующее, не отличающее Создателя от Его твари, ищущее «высоких состояний», слепо погружается в область таинственного. О подобном явлении как лжемистическом говорит святитель : «Они искали дела доброго, но не надлежащим путем, и надеялись собственными усилиями овладеть тем, что должно ожидать только по милости Божией, как Его дар» .
Для подобного религиозного сознания характерно также неразличение действия сил физических, психических, духовных и бездумное зачисление всего таинственного в мир якобы божественный. Формированию этого подхода способствовали отсутствие духовной дисциплины и ясных критериев доброкачественности духовного опыта, недисциплинированность мышления, а также скудность научных знаний в то время, когда формировалась языческая традиция. В язычествующей мистике, как древней, так и современной, явления, которые по сути являются сложными психо-физическими, ошибочно зачисляются в область жизни божественной. Соответственно, состояния, которые сопровождаются необычными и непонятными явлениями, принимаются за связь с высшим миром. «Считая погружением в божественный мир те состояния бессознательности, какими сопровождаются явления гипноза, сна, необычные и непонятные явления психофизики, язычники начали считать состояние бессознательности равносильным общению с духовным миром» . Для бессознательного состояния характерно отсутствие волевого контроля и разумного выбора в соответствии со сложившимися ценностями, нет и борьбы мотивов в ситуации морального выбора.
Для достижения «высшего состояния» в язычестве широко практиковались всякие одуряющие средства, опьяняющие и наркотизирующие, а также различные способы приведения себя в состояние неестественного возбуждения. Сегодня для достижения рассматриваемых состояний, помимо известных психофизиологических методов, используются методики, опирающиеся на солидные научные исследования, например, методики С. Грофа. Все эти состояния могут быть объединены общим понятием – состояние «транса», «надтелесное состояние».
Состояние бессознательности при этом подходе ставится выше сознательного, вне его критики, имеющим право диктовать истины высшего порядка. Очень важно, что у сознания здесь нет способа проверки истинности показаний бессознательного, что создает предпосылки для глубочайших ошибок и соблазнов. Прежде всего возникает опасность бесконтрольного влияния на человека со стороны мира падших духов.
По словам святителя , основа нашей личности – свобода и сознание. Лишаясь свободы и сознания, мы лишаемся способности познания истины вообще. В этом случае «мистика вместо способа высшего познания превращается в способ омрачения нашего сознания» .
Вполне ясное предупреждение об опасности выхода за пределы человеческого сознания мы находим в трудах одного из великих православных подвижников преп. : «…разве вошел уже ты в уничиженный ум, и убил змия, который гнездится под самым умом и умерщвляет тебя в так называемых тайниках и хранилищах души» . Побеждается же эта нечистая сила, вошедшая в нас преслушанием, по словам того же подвижника, только с помощью Распятого за нас Господа Иисуса Христа. Нет, совсем не случайно так называемые оккультные науки говорят о пробуждении в человеке некоей таинственной змеиной силы – «кундалини», обладание которой делает-де человека «яко Бог». Не есть ли это повторение и продолжение начавшейся в Эдемском саду истории искушения рода человеческого «некоей» змеиной силой?
Стремление к переживанию особых духовных состояний, доверие своим душевным и телесным ощущениям – опасно и недопустимо, с точки зрения христианского духовного опыта. Откровение, выраженное в Священном Писании, требует исследования духовных состояний, и в этом плане естественно-научное познание может оказаться полезным в определении лжемистических явлений.
В 1 Послании к Коринфянам (12, 2) мы читаем: «Знаете, что, когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам, так, как бы вели вас». Так апостол Павел характеризует состояние пассивного водительства, готовность отдаться любому сверхъестественному побуждению без какого-либо исследования. Он определил его как состояние языческое. В противовес такому состоянию христианское учение словами св. апостола Иоанна Богослова наставляет: «Не всякому духу весьте, но испытывайте духов, от Бога ли они… « ().
Временное ощущение духовного покоя, особой духовной радости , которые дают различные, духовные практики, – это проникновение в «космические» духовные области, где глубинные подсознательные стороны человеческой психики, в силу своего поврежденного состояния, могут вступать в контакт лишь с падшими духовными существами. При этом нередко наблюдается следующая духовная закономерность: опыты и переживания обольщаемых сначала добры, или нейтральны. Затем они становятся странными и пугающими и в конце приобретают явно демонический характер. Вот свидетельство эксгуру движения «Новая Эра» Катрин Ледерман (журнал «Вера и жизнь», №3, 1990 г.). Через занятия йогой она пережила озарение , после чего вся жизнь ее была подчинена одной цели – спасению планеты через обновление, сознания людей. Несмотря на собственную «озаренность» и «просветленность», все эти годы она была подвержена глубоким депрессиям. Когда же она попыталась вернуться к прежней жизни, то поняла, что это уже невозможно. От йоги и разных уводящих от реальности медитаций разум ее стал пассивным, она осознала, что им манипулировали, делали ее духовной марионеткой. И эти невидимые силы были не добрыми, а крайне жестокими, как и описывается в Библии.
Для современного психолога этот и подобные примеры последствий, вызванных оккультными экспериментами, есть психическое заболевание, следствие вмешательства в работу подсознания. С православной же точки зрения, в этом случае за видимыми психическими отклонениями стоит скрытая духовная реальность – мир падших духов. Одна из значительных побед этих сил в нашем мире заключается в том, что «лукавым» духам удалось внушить многим людям, что их, духов, нет.
Христиане вполне однозначно определили языческую мистику как общение с бесами, и множество примеров свидетельствует, что она вполне заслуживает этого названия.
Что же стоит за созерцаниями в языческой мистике?
Во-первых, эти созерцания могут составлять просто бессознательное отражение привычных философских понятий. В то же время в них вполне может проявляться действие падших духов, пользующихся беззащитным состоянием созерцателя. Об этом очень важно всегда помнить. Так, в откровениях одного из последних индуистских «святых» Рамакришны говорится о созерцании им в состоянии «самадхи» пантеистической картины мира, неразрывно связанного с божеством и составляющего эманацию божества. Созерцание Гермеса Трисмегиста показывает уже не то, что «видел» Рамакришна, а то, чему учит египетская философия.
Неодинаковые, противоречащие друг другу картины созерцания уже заставляют исследователей критически отнестись к ним. Объяснение этим явлениям мы находим в трудах православных подвижников, чей опыт удивительно точно согласуется между собой на протяжении двухтысячелетней истории Церкви. По мнению , крупного современного богослова, вне истины, хранимой всей Церковью, личный духовный опыт лишается всякой достоверности, всякой объективности, является смесью истинного и ложного, реального и иллюзорного. Опыт христианских подвижников свидетельствует, что истинные созерцания, открывающиеся лишь стяжавшим благодатью полную чистоту, ума, соответствуют догматам христианской веры (о Святой Троице, об ангелах, о бытии мира, о воплощении и подвиге Христа, о Воскресении, о втором пришествии Христовом, о вечных муках и Царстве Небесном).
Приступающий к созерцаниям без света благодати да ведает, что он строит фантазии, а не созерцания имеет, мечтательным духом будучи опутываем, фантазиями и мечтающий, свидетельствует св. .
Из этого опыта также следует, что по мере приближения души к Богу яснее осознается свое собственное несовершенство. Поэтому опыт созерцания божественных совершенств усиливает в подвижнике чувство покаяния, ревность к исполнению заповедей Божиих.
Высшее ведение Бога открывается, когда человек достигнет любви к Богу и ближним, ибо «всякий любящий рожден от Бога и знает Бога… потому что Бог есть любовь» ().
Напротив, в отличие от христианского опыта встречи с личным Богом как святым Существом, восточный мистический опыт «озарения» дает переживание растворения сознания в океане безличного. Соответственно, этот опыт никогда не приведет к началу покаяния. Более того, многочисленные примеры говорят, что он может порождать чувство собственного достоинства, нередко переходящее в манию величия. Вот результат подобного «созерцания» нашего молодого современника Д. В. Кандыбы, описанный им в книге «Основы СК-терапии». По его мнению, духовный опыт Иисуса Христа, Будды, Кришны представляют собой лишь частные случаи великого и единого Сознания Кандыбы! Возможно, этой душе уже никогда не дано будет воскликнуть подобно пророку Исаии: «Горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами и живу среди народа также с нечистыми устами» (). Это значит, что для этой «озаренной» души навечно будет закрыт путь к спасению.
Рассмотрим подробней медитацию раджа-йоги как одну из мистических восточных практик, которая служит якобы средством для достижения высшего знания, обретения сверхспособностей, власти над стихиями природы и людьми. При этом используются лишь психотехнические приемы и некоторые ограничения, либо телесные, либо предписания, носящие приземленный, человеческий (не Божественный) характер: отказ от мяса, рыбы, яиц, азартных игр, наркотиков.
Нет ни слова о покаянии, совести, сокрушении сердца, страхе Божием, о жертвенной любви к Богу и людям, нет призыва носить тяготы других людей или положить душу за други своя.
Мир в раджа-йоге воспринимается как некая аморфная масса, как некий материал, из которого можно создавать что угодно, сообразно своим установкам: «Меняюсь сам – изменяю мир». Адептов раджа-йоги обучают внимательно следить за своим настроением. Ни одна мысль, поступок, внешнее событие «не должны омрачать моего настроения», приносить дискомфорт. Таким образом, считается негативным все то, что нарушает внутренний покой. Это достижение своеобразной духовной анестезии .
С позиций общечеловеческой нравственности призыв к душевному комфорту как самоцели душевных устремлений весьма сомнителен. Чувство сострадания, боль за ближнего, протест против насилия и несправедливости, определяющие нашу социальную активность, разве происходят из стремления к душевному покою? Не есть ли такая позиция проявление не духовного восхождения, а духовного паралича? «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими», – призывает нас Библия.
Между тем, боль даже для физического тела – проявление самосохранения, и патологический синдром – неузнавание боли – может приводить к тяжелым увечьям и гибели больного. С медицинской точки зрения, требование мыслить только позитивно не соответствует возможностям человека, является основой формирования глубокого психического конфликта и поиска бессознательных нерациональных форм зашиты.
Самое главное, что стремление к достижению мнимо благодатного спокойствия приводит к невосполнимым духовным потерям: «безболезненность сердца ослепляет разум» (Преп. ). «Смиренномудрие есть порождение разума, а разум – порождение искушений», – находим мы подтверждение этой мысли у св. . Оптинский старец иеросхимонах Макарий говорил, что, если мы желаем с Господом прославиться, то надобно с Ним и страдать, а страдать то, что Ему угодно нам послать.
Самовольное обретение сверхспособностей в обход того пути и тех запретов, которые установил Господь на время нашего земного существования, не избавляет человека от зла, он так же раздираем страстями, а вместо Христовой любви в его сердце поселяется холодное безразличие к миру и ближним, самопревозношение, значимым становится только достижение «духовного знания» и внутреннего комфорта. Вот содержание медитации в Раджа-йоге: «Я – дитя Бога, я – сила, я по природе чист и спокоен, я вечен, я бессмертен». Все это делает медитацию магической практикой .
Техника медитации включает в себя несколько психотехнических приемов. Первоначально – это манипулирование вниманием. Требуется сосредоточение на внешнем предмете, то есть сначала оно опирается на чувственный объект. Следующий этап – активное воображение создает некий образ. Далее происходит конкретизация и овеществление видения, тем самым порождения фантазии обретают подобие материальности, которая как бы заменяет физическую природу. Иная действительность создается как бы из вещества души. В заключение упражняющийся пытается слиться с предметом медитации, растворить в нем себя, свое сознание и индивидуальность.
Таким образом, йогическая концентрация – чувственно-фантастическая, связанная с представлением, образом.
В молитве же православного подвижника концентрация внимания – духовная, без образов, она еще называется умная молитва , или умное делание .
О вреде чувственных образов во время молитвы и их источниках говорят многие святые отцы. «Тщательно и разумно внимай, любитель Божий. Когда, делая свое дело, увидишь свет или огнь вне или внутри, или лик какой, Христа, например, или Ангела, или другого кого, не принимай того, чтоб не терпеть вреда» (св. ). «Прельщаются и те, которые видят свет телесными очами, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими, и подобное. Некоторые из таких взбесновались, и в безумии ходят с места на место. Другие прельстились, приняв диавола, преобразившегося и явившегося им в виде Ангела света, а они того не распознали и остались неисправимыми до конца, не хотя слышать совета ни от какого брата. Иные из таких сами лишили себя жизни, быв подвигнуты на то диаволом; иные бросились в пропасть, иные удавились» (преп. .
Нередко индийские учителя, например, представители того же учения раджа-йоги, призывают практикующих мысленно покинуть тело и следовать навстречу красноватому свету – «источнику блаженства и радости». Вот что пишет об этом духовном явлении преп. : «Лукавый дух прелести, приблизившись, смешивает ум, ожесточает и помрачает сердце, производит возношение, возмущает мозг, представляет глазам мечтательный свет – не светлый и не чистый, но красноватый , делает ум изступленным, побуждает язык произносить речи нелепые и хульные. И кто видит сего духа прелести, в том нимало нет благоволения, смирения или молитвы, но непрестанно хвалится он своими добродетелями и тщеславится». Все так и есть!
Особое место в восточных духовных практиках занимает мантра-йога – метод кришнаитов, тибетского буддизма, трансцендентальной медитации (ТМ) и других учений. Целью мантра-йоги является не просто достижение знаний и видений, развитие сверхспособностей, но непосредственное чувственное видение и общение с «божеством мантры» (например, с Кришной). Плодами такого общения является состояние так называемого блаженства и счастья.
Слово мантра происходит от двух слов: ман – ум, тра – освобождение ума от оценки явлений феноменальной жизни – самсары.
Утверждается, что если долго и упорно повторять мантру, которая является именем одного из божеств индусского пантеона, можно удостоиться визита этого божества, общения с ним. Каждая мантра отличается особым именем и имеет штифт , или опору , которая в ходе повторения мантры удаляется и человек получает возможность видеть божество мантры .
В этом случае мы видим явное срывание тех кожаных риз, в которые с благой целью облек нас Господь. Сам йог Шивананда говорит о наличии у каждой мантры своего божества, или «девата», определяет его как «сверхъестественную сущность, высшую или низшую», являющуюся «источником силы мантры»,
Соглашаясь, что мантра может вызвать низшую сущность, то есть беса , эти учения не дают способа различения высших и низших сущностей. Более того, из уст представителей современных духовных школ приходилось слышать мнение, что ангелы и демоны возникают в результате кармы, каждый из них может быть в свое время ангелом или демоном! С точки зрения христианства, подобный взгляд на устроение духовного мира в сочетании с призывом к пассивности в созерцании может и должен приводить к демоническому обольщению. Христиане имеют совершенно ясные признаки различения духов. «Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста» ().
О том, что мантра-йога не есть истинный путь к спасению, можно судить по предварительным условиям, которые сопровождают мантра-йогу, например, в кришнаизме. В них, как и раджа-йоге, мы не найдем ни слова о покаянии, о совести человека, нет слов о жертвенной любви к врагам, о необходимости нести вслед за Господом свой крест страданий, а предписания в умеренности и аккуратности сочетаются с развивающимся эгоизмом и самодовольством (обещается полное знание , и иные пути объявляются невежеством). Не спасает душу от извращенного духовного устроения даже призыв к подвигу и самопожертвованию. Здесь мы видим совершенно другой пафос: достижение блаженства с Кришной, а не спасение от вечной гибели через распятие со Христом. Эти ложные духовные пути рождают известный тип мнимого праведника, потемненного иллюзией своего самовозношения.
Рассмотрим еще одну духовную практику – динамическую медитацию , применяемую последователями учения индийского гуру Шри Раджниша (Ошо). Техника внутреннего роста в ней строится на том, что духовный рост адепта ставится в зависимость от приближения и привязанности к личности гуру. И все это сопряжено, якобы, с идеей личной свободы. Объясняется, что с помощью этой духовной практики «снимаются последствия предыдущего жизненного опыта, обретается энергия». Каждый сеанс динамической медитации начинается с хаотического дыхания под удары барабана. За счет сопровождающей такое дыхание гипервентиляции легких человек пьянеет от избытка кислорода. Ему советуют кричать, кататься по полу, делать любые произвольные движения. Особое состояние, переживаемое при этом человеком, объясняется как нечто таинственное, возможное только благодаря некоему секрету, которым обладает гуру. На самом же деле, по мнению профессора, доктора Маргарет Тейлер Сингер (Калифорнийский университет), это явление имеет четкое физиологическое объяснение и представляет собой не более чем трюк.
В секте вместе с гуру Раджнишем работали, например, профессионалы психотерапевты. Руководители внушают людям, что человек сам виноват в своем предыдущем мучительном состоянии, поскольку он… был неадекватен в своем поведении. Через несколько дней «излечения» люди теряют способность размышлять сами, становятся людьми без собственной биографии, аутеистическими амебами . Теперь они готовы принять «новую доктрину». Для этого необходимо прежде всего принять в себя гуру. В этом состоянии у людей нет ни капли рассудительности. Они вне реальности, вне истории.
Вот последствия пребывания людей в секте Раджниша.
Гамбургский музыкант, 26 лет. Не может найти контакт с реальностью, мгновенно забывает все, что говорит, «у него совершенно нет энергии».
Медицинская сестра из Берлина, 29 лет. Страдала от «уходов в себя». После выхода из секты не могла мыслить последовательно, кончила жизнь самоубийством. По словам журналиста из Мюнхена, он знаком с дюжиной бывших последователей Раджниша, которые были полностью психически разрушены после того, как покинули секту.
Психиатр Бэтти Тилдон (Англия) считает, что без помощи медицины бывшие последователи секты не могут вернуться к нормальной жизни. В таких случаях бессмысленно жаловаться «мастеру». «Меня не интересуют ваши возможности. Тысячи людей приходят ко мне, чтобы прорваться через эмоциональные блоки. Где гарантия, что они не повредятся? Если вам плохо, значит, так должно быть. Все это делается во имя любви. Это путешествие в собственную силу». Приблизительно такие ответы получают люди, попавшие в отчаянное положение.
Таким образом, в индусско-оккультических погружениях в сверхчувственное и в христианской духовной жизни мы имеем, по словам замечательного исследователя истории религий , «два совершенно различных психодуховных процесса, которые с начала до конца идут различными путями».
Человек, идущий путем йогически-оккультной практики, сначала погружает себя в сомнамбулическую пассивность и вызывает распад души на отдельные части. Приведя себя в такое состояние, при котором никакое действие не возможно, он воображает усилием своей распавшейся воли вынудить у сверхчувственного тайны его содержания. Это практика ложных образов и видений, при которой дух человеческий еще больше ослепляется и затягивается в ловушку необычных ощущений, из которых уже сам освободиться не может.
В противоположность оккультному пути, христианин, имеющий единственной цель общение с Богом, всегда, на всех этапах духовной жизни держит свою душу сосредоточенной и активной. Христианин не отрешается ни от своего ума, ни от своего сознания, они у него не распадаются, он не приобретает иного сознания – невозможно, чтобы Дух премудрости делал человека лишенным ума. Здесь не может идти речи о распаде личности, напротив, идет собирание душевных сил воедино, их концентрация. Происходит это при взаимном действии Бога и человека: на усилие и старание Господь отвечает Своей благодатью. Для этого, как уже говорилось, нужно очистить сердце от страстей, отвергнуться своей греховной воли, по словам Господа: «Отвергнись себя, возьми свой крест и следуй за Мной» (). Но преодоление нашей самости не уничтожает индивидуальности. Более того, восстанавливает ее истинный образ. Отвержение своей воли не уничтожает нашей свободы, ибо истинной свободы не может быть без Божьего всеведения и всемогущества. В сердце, очищенном от страстей, поселяется и господствует любовь.
Ум и сердце, как учат святые отцы, богоподобны, и в духовном синтезе их осуществляется богоподобие и обожение, как конечная цель земного бытия. Ум, очищенный от страстей, входит в сердце. Это концентрация ума в сердце. Разделение, автономность деятельности ума и сердца преодолевается в молитвенной концентрации.
Молитва преображает все естество человека. Ум выводится за пределы человеческого и переходит в Божественную область, и здесь освобождается от бездны субъективизма, от рассеяния по миру, гедонической привязанности к вещам мира. В тайне молитвы пробуждается внутренний человек и, по свидетельству православного подвижника, «начинает быть слышным голос сердца, глубочайший, интимнейший, заглушенный в обычных условиях шумом сердечных эмоций, помыслов и страстей».
Преображается и тело, оно одухотворяется, становится, по ап. Павлу, телом духовным, просветляется светом, рождающимся в сердце подвижника.
Плоды этого преображения – совершенная воля, то есть полная власть над своим телом, эмоциями, мыслями, неизреченный мир в душе, состояние просветленности, то есть способности глубоко проникать в смысл происходящего, постоянное пребывание в здесь и сейчас . Но главное – в сердце поселяется любовь, любовь совершенная, не зависящая от внешних обстоятельств, милующая и прощающая. Необыкновенное тепло, согревающее сердце православного подвижника, становится источником радости и утешения для окружающих. Так преобразуется человек, ищущий Царствие Божие, которое внутри нас .
Особым свидетельством преображения не только души, но и тела, свидетельством участия христианских тел как храмов Духа Святаго вместе с душами в бессмертии, являются мощи святых . Их нетление, благоухание, множество примеров чудесной помощи, исходящей от них, служат нам живым напоминанием о святом подвижнике, свидетельствуют о единении церкви земной и небесной.
Что на сегодняшний день может сказать наука о рассматриваемых явлениях? Состояния, в которые приводят себя искатели погружения в сверхчувственное, наблюдаются в гипнотизме, сомнамбулизме и разных душевных болезнях, таких, как истерия, эпилепсия и т.п., вообще в состояниях, связанных с изменением функционального состояния (чаше угнетения) коры больших полушарий – органа нашего сознания.
Так, уже упоминавшийся нами индусский «святой» Рамакришна, прославившийся своими погружениями в область так называемого сверхчувственного, имел один из характерных симптомов истерического невроза – «ощущение кома в горле». А при погружении в свой транс, так называемое самадхи , использовал традиционный гипнотический прием – фиксация взора на одной точке. Это известно и о других индусских подвижниках. Достаточно, вспомнить выражение лица современного «полнореализованного йога» Шри Чинмоя с закаченными под лоб зрачками и словно приклеенной «трансцендентной улыбкой». В медитативном состоянии у йога угнетаются многие жизненные функции (пульс, дыхание), в том числе и активность коры больших полушарий, этому способствуют задержка дыхания, сдавливание вен и артерий при неестественных позах. Душа жива, организм не поврежден, но вместе с сознанием угнетается и критическое восприятие раздражителей: приходят ли они извне или из области подсознательного. К тому же, с бодрственными состояниями соединена воля, тогда как состояние сомнамбулическое характеризуется крайним ослаблением ее. Сознание души остается без помощи со стороны каких-либо соображений, кроме внушаемых. Об этом говорит в своем труде «Религиозно-философские основы истории». Очень важно отметить, что в этих случаях мы видим, с точки зрения современной психологии, нарушение одного из важных требований к состоянию здоровой личности: возможности контроля и оценки со стороны сознания поступающей информации.
Кроме того, исследования профессора А. Берестова показали наличие характерных изменений деятельности мозга при медитациях. Тщательные электрофизиологические исследования показали усиление гиперсинхронных разрядов на электроэнцефалограмме испытуемых, угнетение альфа-ритма (основного ритма мозга), появление эпилептической активности мозга.
Как известно, правое полушарие отвечает за формирование эмоционального статуса, с его деятельностью связывают, например, переживание чувства сострадания. Левое полушарие – это логическое мышление. Результаты исследований свидетельствуют об усилении под воздействием медитативных практик межполушарной асимметрии, доминировании правого полушария. При таком изменении физиологии мозга меняется и психика. Безупречная логика сочетается с холодностью эмоций, жесткая рассудочность – с отсутствием жалости и сострадания. Именно леденящий холод чувствуется от тех, кто поднялся на мнимые духовные вершины, следуя оккультным путем. С точки зрения христианства, это путь духовного самоубийства.
Медицинская наука свидетельствует, что медитация – это добровольное формирование у себя психопатологических синдромов. Исследователь из Оксфорда Кристиан Шурко считает, что она – не что иное, как техника вызывания галлюцинаций. Даже К. Юнг, сам занимавшийся оккультными практиками, изучая восточную медитацию и проводя ее психоанализ, подчеркивал, что это неуправляемый процесс, он не всегда зависит от медитирующего и его наставника и может приводить не только к обретению сверхспособностей, но и к психической дезорганизации, причем прогнозировать последствия медитации не представляется возможным .
На Западе растет число исследователей, высказывающихся против йоги с ее медитативными практиками. Отмечается, что йога опасна не только для западного человека, но и в такой же степени для восточного. «Эта специфичная змеиная духовность – есть одна из худших, сильнейших форм демонской одержимости, клиническая картина которой, к сожалению, еще не изучена европейскими клиницистами-психиатрами», – пишет один из наших современников .
Представители всех систем и школ медитации Запада согласны, что медитация может изменить коренным образом всю духовную жизнь общества. Вопрос: в какую сторону? «Кундализация» человека уже привела весь азиатский материк к семейному, социально-политическому и религиозному тупику. Печально, если россияне не учтут этого опыта.
Итак, завершая нашу статью, мы еще раз подчеркнем: выбор той или иной духовной практики – это безусловно выбор духовного пути, итог которого – вечная жизнь или вечная смерть. Человек выбирает: или оставаться во власти того, кто пришел «украсть, убить, погубить» (Макарий Египетский . Духовные беседы. – Свято-Троицкая Лавра, 1994, с. 155.
Иерей Владимир Елисеев. Православный путь ко спасению и восточные оккультные и мистические учения. – М., «Данилевский благовестник», 1995, с. 2б.
Карл Густав Юнг. О психологии восточной религии и философии. – Московский философский фонд «Медиум», М., – 1994.
. Логос-медитация древней церкви. – Воронеж, Издательство НПО «МОДЭК», 1966. с. 65.

В обществе сегодня наблюдается некоторый подъем интереса к различным духовным учениям. И далеко не всегда речь здесь идет о церкви и христианстве. Значительный интерес в последние годы набирают разнообразные медиативные практики.

Именно поэтому необходимо грамотно понимать, насколько гармонично могут существовать между собой православие и медитация в современном мире.

Что следует понимать под медитацией?

На сегодняшний день слову «медитация» дано немало различных определений. Но все сводятся к одному – это универсальная практика духовной мудрости, лежащая в основе разнообразных духовных религий.

И обычно она делает упор на возможность заниматься практикой практически везде, независимо от погоды, времени суток, пола, социальной принадлежности и возраста.

Обычно считается, что христианство и медитация абсолютно несовместимы и противоположны. В процессе медитирования человек полностью стирает личностное начало и совершенно отключается от внешнего мира.

Душевная открытость считается опасной, поскольку человек становится незащищенным для большинства злых сил, и подвергается воздействию падших духов.

А во время молитвы, наоборот, максимально приближается к Богу и мобилизует собственную личность. Но здесь нужно вспомнить одну истину – ранние христиане предпочитали относиться медитации весьма благосклонно, но со временем данное отношение оказалась забытым.

Сегодня отношение к медитационным практикам постепенно меняется, поскольку история христианства содержит в себе немало историй, повествующих о том, как молились в пустынях древние христиане.

Их молитвы отличались не только простой, но и созерцательностью, приближая человека непосредственно к Богу. По сути своей молитвы были вполне совместимы с медитацией, и являлись ею проявлением.

Потому не будет ничего страшного и не богоугодного, если использовать в качестве мантры молитву. Необходимо лишь подобрать наиболее близкую сердцу и выучить ее наизусть.

«Отче Наш», «Живые Помощи» и даже слово «Аллилуйя» прекрасно подойдут в качестве мантры, помогающей настроиться на духовный лад. А тем, кто сомневается и боится нагрешить, стоит сходить в церковь и спросить совета у Батюшки.

Но в целом, с христианской точки зрения не будет ошибкой медитировать, стараясь достичь духовного совершенства и единения со Всевышним.

Как медитировать правильно?

Решив заниматься медитацией, недостаточно просто сесть и медитировать. Необходимо подойти к данному вопросу очень ответственно, поскольку только таким образом можно добиться по-настоящему существенных успехов.

Данный подход поддерживает православие, где молитвы тоже следует читать по определенным правилам.

Для начала следует подготовиться к медитации:

• найти подходящее место: светлая, чистая и просторная комната подойдет просто идеально;
• подготовиться самому: необходимо вымыться, расчесать волосы, надеть чистую и удобную одежду;
• принять удобное положение: медитировать разрешается на полу, стуле либо кровати, расположившись сидя либо лежа, главное – принять максимально удобную позу, дабы тело при медитировании не затекало;
• научиться правильно дышать: правильное дыхание выступает залогом успеха любой медитации, поэтому в процессе ее выполнения необходимо чередовать равномерные глубокие вдохи и медленные продолжительные выдохи.

Приняв удобное положение, надо прикрыть глаза и постараться выбросить из головы посторонние мысли. Об этом же говорит и православная вера – во время молитвы не надо держать в голове злость и обиды, нужно постараться достичь духовного просветления и единения с Всевышним.

И медитация в данном случае ничем не отличается от молитвы, читаемой человеком в церкви или Храме.

А во время чтения мантр необходимо просто прислушиваться к слову, звучащему внутри, погрузившись полностью в произношение священного текста.

В поисках здоровья, жизненного благополучия, а то и развития в себе тайных способностей многие наши современники обращают внимание на всевозможные восточные практики, в особенности на .

Йогу рекламируют как методику, которая поможет предотвратить заболевания, исцелиться от уже заработанных болезней, даже трудно поддающихся лечению, научит владеть собой, влиять на других, а также дарует приток жизненных сил.

Большинство людей привлекает в йоге внешняя, как они считают, оздоровительная сторона – лечебные позы, холодные ванны, очистительные клизмы, особая техника дыхания и так далее. Целью ставится улучшение работы внутренних органов и систем – пищеварения, потенции, давления, памяти и других органов. Обыватель полагает, что можно игнорировать мировоззрение йоги и в то же время признавать ее уникальной системой физического и психического развития. В современной йоге используется традиционная индусская гимнастика – хатха-йога, сходная с гимнастикой китайцев и древних персов. Встречаются и такие направления, как раджа-йога, мантра-йога, к которым примыкают «трансцендентальная медитация», мистический даосизм, методы тибетского буддизма, дыхательные техники и прочее.

Что же несет в себе эта мудрость солнечной Индии?

Йога является составной частью философско-религиозных учений древней и средневековой . Это система упражнений, методов и приемов, цель которых не только управлять психическими и физиологическими процессами организма, но и восходить к особому духовному состоянию. Изначально йога с ее системой психофизических упражнений ставила целью выработать в душе независимость по отношению к телу, чтобы после смерти человека душа избежала реинкарнации и растворилась в первичной безликой духовной субстанции.

Физические упражнения, развитые в йоге, по сути являются религиозными обрядами, раскрывающими человека навстречу индусской «духовности». Йогические упражнения в своем непосредственном употреблении связаны с оккультными медитациями, а различные позы йоги отождествляют человека с животными или даже предметами (допустим, «поза кобры», «коровьей головы», «собаки мордой вниз» и другие). Как правило, используются специальные движения тела, фиксированные позы, задержка дыхания, повторение мантры, а также визуализация – такой способ работы с воображением, при котором, закрыв глаза, человек мысленно рисует в темноте какой-нибудь образ и со временем он видит воображаемое весьма ярко и отчетливо. Некоторые позы возбуждают сексуальные центры, по представлениям учителей йоги, это нужно, чтобы воспользоваться сексуальной энергией, преобразовать ее и распределить по всему телу для оздоровления и бодрости.

К сожалению, далеко не все понимают, что религиозная вера, нравственность и внешние обряды, практика глубоко взаимосвязаны, так что нельзя использовать какую-то практику саму по себе, не испытав влияния той духовной сути, какую выражает эта практика. Даже внешние движения могут заключать в себе определенную формулу-знак, сообщающую душе соответственное индийской религии настроение. Индийско-оккультные или восточные системы предлагают свои психотехнические приемы, направленные на «расширение сознания», «сверхчувственное восприятие» и «открытие внутренних пространств». Подлинная же цель всех видов йоги – раскрыть в себе скрытую «божественность», слиться с первореальностью и таким образом выявить в себе сверхъестественные духовные силы. Вот как откровенно признается знаменитый апологет йоги, формально принадлежавший к католическому ордену бенедиктинцев, француз Жан-Мари Дешане в своей книге «Христианская йога»: «Цели индийской йоги – духовные. Можно приравнять к предательству забвение этого и сохранение только физической стороны этого духовного учения, когда люди видят в ней только средство достижения телесного здоровья и красоты. <…> Искусство йоги заключается в том, чтобы погрузить себя в полное безмолвие, отбросить от себя все мысли и иллюзии; отвергнуть и позабыть все, кроме одной истины: истинная сущность человека – божественна; она есть Бог, об остальном можно только мечтать» .

В индуизме многих привлекала как раз мысль о том, что человек сам по себе божествен, что в нем заложены все совершенства, которые можно раскрыть с помощью особых методик, и значит, тяжелый путь к Богу через преодоление своих страстей, который предлагает христианство, вовсе не обязателен. Надо просто выявить в себе скрытую божественность. Интересно заметить, что одним из распространенных выражений-мантр в Индии является «со-хам, со-хам», то есть «Я – это Он, Я – это Он». Как известно, ощущение собственной значимости, самодостаточности, соединенное с чувством эйфории – самонаслаждения, в христианской аскетике называется прелестью, то есть обольщением, самообманом. Человек мнит себя божественным, в действительности же остается без Бога, зато темные силы льстят его гордости имитацией божественных совершенств. Это повторение древнего соблазна стать «как боги» (Быт. 3: 5), обрести божественные знания и силы, что постоянно нашептывает человеку невидимый обольститель.

Приведем пример из жизни, который отражает подлинную подноготную восточных практик. Есть в Сергиево-Посадском районе женщина, которая, будучи крещена в Православии, в какой-то момент увлеклась . Причем она совсем не думала, что это как-то противоречит христианской вере. Просто, не имея опыта церковной жизни, лишь изредка обращаясь к молитвослову, она не почувствовала духовной подмены. Ее привлекали нравственные истины буддизма – всепрощение, бескорыстие, отказ от каких-либо пожеланий, нравилась и их медитативная практика, которая, казалось, вносит в смятенную душу долгожданный покой.

Все больше и больше увлекалась женщина восточной духовностью, достигла, как ей самой в то время казалось, уже немалых успехов. Однажды во сне она увидела двух почтенных буддийских наставников – махатм, которые обратились к ней с такими словами: «Ты уже достигла многого. Но чтобы придти к полному совершенству, тебе осталось сделать только одно – отречься от Христа». С изумлением женщина спросила: «Но зачем это нужно, ведь я считала, что христианство не противоречит буддизму?» Она, как и многие наши современники, полагала, что разные религии – пусть и различные, но равноправные пути к Богу, перед Христом же в сердце благоговела.

Женщина интуитивно почувствовала, что в этом требовании заключается что-то неправильное, чуждое и плохое. Ночные гости ответили: «Это нужно, чтобы придти к полному ». Вероятно, увлекшись буддизмом, она неглубоко вникла в его философию, где ключевое место занимает отречение от всех желаний и привязанностей, стало быть, и от привязанности ко Христу. «Нет, – произнесла она, – я не смогу отречься». «Ах так, – неожиданно отреагировали посетители, – тогда мы будем тебя мучить». В этот момент оба приняли жуткий образ демонов, стали бросать в голову женщине горящие уголья.

Конечно, можно списать подобное видение просто на кошмарный сон. Но сами истязания воспринимались настолько живо, что страждущая стала кричать. Ее родная мама, услышав крики дочери, и видя, что с ней происходит что-то неладное – какой-то страшный приступ, причем дочь не могла очнуться – вызвала скорую. Врачи бесплодно пытались сделать страждущей укол – мышцы были настолько напряжены, что игла не проникала внутрь. Сквозь сонные истязания женщина вспомнила простую христианскую молитву: «Господи, помилуй!», и демоны со своими мучениями вмиг исчезли. Очнувшись, выпив святой воды, она поняла, что за духовной помощью ей надо идти в храм. Батюшка, вникнув в состояние женщины, рекомендовал ей еженедельно исповедоваться и причащаться.

Постепенно ее духовное состояние поправилось, только появилась после того ночного события одна особенность – время от времени женщина видела бесов. Как-то раз она повстречала свою знакомую, которая начала увлеченно рассказывать, что заинтересовалась буддизмом и что все это любопытно и здорово. Умудренная горьким опытом женщина хотела тут же предостеречь ее от подобного увлечения, но едва собралась открыть рот, как увидела на плечах собеседницы двух хитрых бесов, которые ловко закрыли той уши и, ухмыляясь, как бы говорили: «Посмотрим, что у тебя получится». Женщина поняла, что все, что она сейчас скажет, не дойдет до ее души.

Действительно, часто люди настолько увлекаются восточными практиками, что никакие аргументы ими не воспринимаются, и только набитые шишки заставляют их пересматривать свою .

К сожалению, многие в наши дни полагают, что учение буддизма по ряду вопросов совпадает с христианским, допустим, в преодолении страстей, искоренении греховных желаний, совершенствовании, любви к ближним и жертвенности. Однако внешнее сходство часто скрывает пропасть, в которую падает и разбивается всякий, желающий одним прыжком соединить несоединимое. Хочется привести размышления исследователя религий Индии князя Н. С. Трубецкого о том внешнем сходстве и глубоком внутреннем различии, которое наблюдается между буддизмом и христианством: «Путь к достижению нирваны Будда указал двоякий. С одной стороны, психофизические упражнения самопогружения, сосредоточенной медитации, задержки дыхания и прочее, по приемам почти тождественные с системой йоги. Но с другой – самопожертвование и ко всему существующему. Однако этот второй путь есть как бы часть первого, особое психофизическое упражнение. Любовь, милосердие, сострадание – все это для буддиста не чувства, ибо ведь чувств у него в душе остаться не должно, а лишь результат, следствие полной утраты чувства своей индивидуальности и своих личных желаний: при таком психическом состоянии человеку ничего не стоит жертвовать собою для ближнего, ибо, не имея собственного желания, он, естественно, с легкостью исполняет желания других. Подавить свою волю настолько, чтобы поступать исключительно по воле другого, рекомендуется именно в виде упражнения. Всепрощение рассматривается как средство уничтожения чувства: равнодушие находит свое завершение, когда человек относится к врагу совершенно так же, как к другу, когда он равнодушен к радости и к боли, к чести и к бесчестию» . Иными словами, такой человек уподобляется роботу, который не имеет ни личности, ни чувств, и потому бесстрастно выполняет любую заложенную в нем программу. Вопреки этому, в христианстве жертвенность, прощение, любовь основываются не на подавлении в себе желаний, не на уничтожении личностного начала, а на чистоте сердца, стяжавшего Божию благодать. Душа, обретшая в Боге свободу от греха, с радостью помогает ближним, она прощает и жертвует, потому что любит – в этом ее сокровенное счастье.

Возвращаясь к йоге, заметим, что упражнения с дыханием и позы тела подготавливают человека к определенным духовным переживаниям. Повторим, что подлинная цель йоги религиозно-аскетическая. Сами йоги считают, что на высших ступенях этой аскетической практики, когда останавливаются все психические процессы и человек достигает самадхи, то есть состояния сосредоточения без содержания, в нем «выжигаются семена кармы», и это освобождает его от нового перерождения, позволяет уже навсегда освободиться от тела и прекратить свое существование как . Здесь мы видим кардинальное расхождение с христианством, в котором личность не уничтожается, а преображается и достигает высшего своего самовыражения в приобщении Богу.

Согласно христианскому учению, в душе, соединившейся с Богом, раскрываются дары, данные конкретному человеку. И даже в будущем веке, после всеобщего воскресения, когда «будет Бог все во всем» (1 Кор. 15: 28), личность не уничтожится, ибо, как сказано в Писании, мы увидим Бога «лицем к лицу» (1 Кор. 13: 12), то есть общение с Богом – это всегда глубоко личное общение, которое и в общем соборном молении не обезличивается. Этот опыт в той или иной мере доступен каждому христианину здесь и сейчас. И в этой личной встрече с Богом как Жизнью, Любовью и Радостью, наша собственная жизнь становится более подлинной, внутренне насыщенной, вдохновенной и яркой.

Существенную роль в йоге играет медитация. (от лат. meditatio – размышление) есть внутреннее сосредоточение ума на определенной идее. Медитирующий мысленно отрешается от всех внешних объектов, стремясь к определенному психическому состоянию.

Если молитва есть обращение к Богу, то медитация – беседа с самим собой, по сути же, самогипноз. Предполагается, что медитация пробуждает у медитирующего глубокие силы, дремлющие в глубине души, и такой человек становится способен, например, к ясновидению. Если в христианстве существует умное делание и молитва Иисусова, в которых христианин всем своим существом обращается к Богу и Его милости, то в оккультизме и восточных практиках посредством медитации человек в самом себе ищет тайный ход, ведущий к духовному совершенству. В индуистской медитации человек стремится к тождеству с абсолютом и, достигая транса, приходит к ощущению, что он един с божеством, а точнее, что в нем самом выявлена изначальная божественность.

Медитация, как опыт нехристианской религиозно-мистической практики, естественно, влечет за собой духовные состояния вне Христа и без причастия Его благодати. Такому человеку рано или поздно может показаться, что он сам становится проводником высших откровений, несущим на земле особую миссию. Вспоминается пример индийского поэта и мистика, одного из основателей бенгальского кришнаизма, Чондидаша (XIV–XV вв.), который с юных лет был посвящен во жрецы богини Дурги. Будучи представителем высшей касты брахманов, Чондидаш полюбил женщину низшей касты, простую прачку Рами. Для брахмана сохранение кастовой чистоты – священный долг. Чондидаш искал разрешения своей личной проблемы в медитации и внутреннем обращении к богине Дурге. В этом делании он стал созерцать свою любимую, и в подобных медитациях Чондидаш обрел уверенность, что сам он – проявление духа Кришны, а Рами – воплощение возлюбленной Кришны – пастушки Радхи. Сам Чондидаш считал, что эту тайну ему открыла богиня Дурга. Вот так оккультная духовная практика увенчивается оккультными откровениями.

Приносят ли йога и медитативная практика людям какой-то эффект? Часто представители этих практик свидетельствуют, что йога уравновешивает внутренние силы, успокаивает нервную систему. Но в результате, у человека перестает болеть душа. Он не ощущает в своей душе никаких противоречий, и не испытывает потребности исповедать грехи. Таким образом, достигнутая посредством йоги и медитаций успокоенность лишает человека возможности раскаяться во грехах и освободиться от них. Человек достиг душевного комфорта, но в глубинах его души остались неисповеданные , про которые он не вспоминает. На самом деле, душевная неустойчивость в нашей реальной жизни может быть индикатором, подсказывающим, что надо спешить в храм на Таинства, каяться перед Богом, исправлять себя, а йога с медитативной практикой лишают душу этого индикатора.

Что же касается вроде бы очевидной физической пользы от занятий йогой, то это распространенное заблуждение. Польза от самых простых йогических упражнений наблюдается не больше, чем и от всех остальных физкультурных комплексов. Йога, если заниматься ею серьезно, вредна для здоровья, и мысль о том, что индийские йоги живут долго и не страдают тяжелыми болезнями, глубоко неверна. В 1980-х годах в Индии проводилась всеобщая диспансеризация, которая показала, что йоги живут в среднем даже меньше, чем обычный житель Индии и страдают множеством заболеваний. Например, верхних дыхательных путей и желудочно-кишечного тракта, потому что каждый день они чистят жгутами носоглотку и делают себе клизмы, и со временем разрушается слизистая оболочка в носовой полости и кишечнике; вывихами суставов, артритами и артрозами из-за частого нахождения в противоестественных позах; катарактой глаз, потому что часто концентрируют внимание на солнце. Нашлось немало страдающих хроническими венерическими заболеваниями.

Поскольку в йоге упор делается на перестройке организма и его ритмов, то это может нарушить биологические процессы таким образом, что психосоматическое расстройство станет необратимым, и ни один врач не сможет понять, что же произошло с человеком.

В заключение нужно сказать, что во всех мистико-оккультных системах, практиках и медитациях можно встретить какие угодно размышления, мысли, представления, кроме одного – в них нет покаяния. Христианство свидетельствует: по мере приближения души к Богу человек все более ясно видит свое несовершенство и несамодостаточность. Поэтому опыт приближения к Богу утверждает в христианине смирение, покаяние и любовь. Благодаря этому возможна чистая, искренняя радость единения с Господом, Который тебя видит, слышит и любит. Восточный же мистический опыт отвергает личностного Бога, а потому стремится к преодолению личности человека в самадхе или нирване, дает переживание растворения своей индивидуальности в океане безличного. Не встретив личностного Бога, человек в восточном мистицизме естественно стремится к личностной смерти.

Однако верно и то, что какое-то правильное направление может быть все же дано; итак, я предлагаю определиться в отношении некоторых принципов или указаний, которые могут быть использованы людьми при выполнении медитаций. Здесь я полагаюсь не на мой собственный опыт и мудрость, но на слова своего Мастера, кто говорил столь авторитетно, что обучающиеся были изумлены. И еще… я изначально был вдохновлен Нагорной проповедью, которая взывает не только к христианам и евреям, но также ко многим дзен -буддистам и пылким индусам. Впитывая в сердце и осуществляя выразительные указания Иисуса, записанные в пятой, шестой и седьмой главах от Св. Матфея, мы можем быть выведены на царскую дорогу медитации и приведены к глубокому просветлению.

Обратимся к словам Иисуса: «Посему говорю вам, не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться» (От Матфея; 6:25).

Когда Вы садитесь медитировать, первым делом избавьтесь от всех ваших беспокойств. И когда я говорю «беспокойств», я имею здесь в виду и обсуждение, и размышление, и озабоченность, и планирование и т.д. Позвольте им идти своим путем, независимым от вас. Это не легко. Мы все знаем, сколь беспокоен человеческий ум. Он с опасением или с предвкушением смотрит в будущее; он с ностальгией или чувством вины смотрит в прошлое. Редко он пребывает в «здесь и сейчас». Еще Иисус ясно говорил нам, что следует отбросить беспокойство о будущем для того, чтобы остаться в настоящем. «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (От Матфея, 6:34).

Так что, первое - это отпустить все заботы. Конечно, беспокойства могут затопить весь ваш ум. Если так, послушайте практичный совет великого Мастера дзен: «Если вы хотите добиться необходимого спокойствия для медитации, вам не следует мешать различным образам, которые вы находите в своем уме. Позвольте им приходить, и позвольте им идти своим путем. Позже они станут контролируемыми. Но научиться управлению ими не очень легко. Это звучит легко, но требует некоторых специальных усилий. Метод осуществления этих усилий является секретом практики» («Дзен ума, ум начинающего», Ш. Судзуки; Токио, 1970, стр. 28, 30). И далее: «Когда вы практикуете дзадзен, не пытайтесь остановить ваше мышление. Позвольте ему остановиться самостоятельно. Если нечто приходит в ваш ум, позволяйте ему входить и позволяйте ему выходить. Так не будет продолжаться долго. Если вы пытаетесь перестать думать, значит, вы озабочены этим. Не будьте озабочены ничем». Да, не беспокойтесь ни о чем!

Если хотите, можете просто повторять про себя слова Господа: «Не заботься, не беспокойся…». А некоторые предпочитают повторять слова Петра при Преображении: «Господи! Хорошо нам здесь быть» (От Матфея, 17:4). Любые слова Священного Писания, повторяемые снова и снова с устремленностью, могут быть прекрасной формой медитации; и они преуспеют в защите от всех беспокойств, ненужных мыслей и доводов. Кроме того, сам этот простой процесс возвращает нас к настоящему моменту.

Как я уже сказал, вы станете осознавать ваши мысли, и вы ощутите их пребывающими в вашем уме. Но не цепляйтесь за них. Этот процесс не сильно отличается от того, чему учил Карл Роджерс (он говорил в контексте межперсональных отношений): осознавайте ваш гнев , или расстройство, или скуку, или опасение, или затруднение. Будьте осознающими, и вы сможете держать их под контролем. Также вы можете быть осознающим течение мыслей в вашем уме во время медитации, без цепляния за них. Как говорил Мастер Судзуки, позвольте им приходить и позвольте им идти своим путем. Смотрите на них, как если бы они принадлежали кому-то другому. Эти слова просты; но как трудно им следовать! Мы любим наши беспокойства; мы цепляемся за них и купаемся в них. Мы нуждаемся в совете Иисуса: «Не заботьтесь…». Его слова постепенно научат нас тонкому искусству отпускания.

Избавление от беспокойства, однако, - довольно сложный аспект медитации. В том же позитивном духе Иисус продолжает: «Душа не больше ли пищи, а тело - одежды ?» (От Матфея, 6:25).

Эти слова преисполнены здравого смысла. Посмотрите в окно, и вы увидите мир, который сходит с ума, обеспокоенный прогрессом в сферах экономики, производства пищи, одежды, газа… Но все эти вещи, хотя и желательны и даже необходимы, - периферийны. Да, материя есть жизнь. Без тела, пульсирующего жизнью, зачем нам нефть и олово, и медь, и резина и другие вещи? В медитации же мы начинаем «переживать» нашу жизнь и наше тело. Мы приходим к себе домой и соприкасаемся с тем, что скрыто глубоко внутри нас. Но сначала позвольте мне поговорить о жизни.

Во всех основных культурах символом жизни является дыхание. И верно, осознавая ваше дыхание, вы полнее ощущаете свою жизнь. Так что, просто сядьте тихо с прямой спиной и сосредоточьтесь на своем дыхании. Сначала не изменяйте его преднамеренно. Не пытайтесь делать его коротким или длинным, или задерживайте его. В пранайяма-йоге такие дыхательные упражнения существуют; но я не рекомендую их здесь. Лишь отдавайте себе отчет о вашем дыхании, как оно есть; и если вы хотите, то можете повторять: «Вдох, выдох». Это все. Или вы можете повторять слова Господа: «Душа не больше ли пищи?». Ударение, конечно, делается на слове «душа».

В этом контексте позвольте мне сослаться на классический буддийский текст, который очень полезен и для христиан, и для каждого, кто хочет узнать простую форму медитативного дыхания:

«Монах идет в лес или к дереву, или в пустынное место, садится, скрестив ноги, держа свою спину выпрямленной, и становится сосредоточенным. Внимательно он вдыхает, внимательно он выдыхает. Независимо от того, длинным или коротким является его дыхание, он осознает, длинными или короткими являются его вдохи, а также выдохи. Он направляет свои мысли: «Я вдохну, я выдохну, четко ощущая все мое тело; я буду вдыхать, выдыхать, успокаивая деятельность тела» ... Вдыхая и выдыхая, независимо от того, длинно или коротко его дыхание, монах осознает, что он делает именно так... и он живет вне зависимости от мира и не размышляет о мире» («Буддийские тексты через века», под ред. Эдварда Конзе; Оксфорд, 1954; стр. 56,57).

Здесь, что очевидно, человек просто осознает («внимательно» - важное слово для буддистов) естественный процесс дыхания: «Я вдохну, я выдохну». И это может выполняться в любое время. Сидя в автобусе, ожидая в очереди, слушая скучную лекцию, вы можете медитировать, просто вдыхая и дыша. Как просто! Однако эта практика даст вам внутреннее спокойствие, внутреннюю силу, внутреннее достоинство. Это позволит вам войти в соприкосновение с вашей глубинной самостью. Вы сможете ощутить в вашем теле слова Иисуса: «Душа не больше ли пищи?».

Спустя некоторое время дыхание само собой становится глубоким и брюшным. Я не раз отмечал, что живот (или хара, как его называют японцы) считается жизненным центром тела во всех типах восточной медитации. И хотя кое-кто из западных писателей насмешливо прокатывается по поводу «восточных мистиков, разглядывающих свой пупок» - как если бы такое занятие было полным абсурдом, - это не делает его глупым. Восточные мистики вовсе не размышляют о своем пупке в субъектно-объектном значении; но китайско-японская традиция всегда учила, что жизнь и энергия исходит из тандена - точки, которая расположена на дюйм ниже пупка и выразительно названа кикаи или «океан энергии». И танден-дыхание является основным не только в медитации, но также в дзюдо, фехтовании, стрельбе из лука, цветочной аранжировке, чайной церемония, каллиграфии и т.д.

Позвольте сослаться на совет Мастера дзена относительно этой точки: «Сидите совсем тихо, дышите спокойно, выдыхайте медленно, сила внизу живота» («Хара», К. Граф Ван Дуркхейм; Лондон, 1962; стр. 178,179). И далее: «Многие люди дышат ртом. Но все должны дышать носом и направлять воздух вниз в танден». Так что дыхание имеет очень важное значения в дзене. Начинают с танден-дыхания, но в конечном счете оно кажется распространяющимся на все тело. Вот почему некоторые Мастера говорят о «дыхании через каждую пору»; и китайская пословица уверяет, что мудрый человек дышит своими пятками. Наблюдение за дыханием является составляющей духовных практик. Хороший Мастер тщательно наблюдает за дыханием своего ученика (иногда его глаза при этом даже кажутся ястребиными) и по дыханию судит о духовном продвижении и степени просветления.

Нельзя многого достигнуть в освоении правильного дыхания за сутки. Это занимает какое-то время. Но если человек упорен, он постепенно приходит к пониманию того, что дыхание является не только жизнью, которая заполняет тело от головы до больших пальцев ног. Это нечто большее. Санскритская прана, подобно японскому ки, - это дыхание вселенной, космическая сила, которая проникает во все. Что касается евреев, они верили, что их дыхание было дыханием Бога, давщего им жизнь. Для христиан дыхание, подобно ветру, символизирует Святой Дух, заполняющий все своей любовью, давая мудрость, радость и мир.

Итак, при дыхании вы можете повторять слова: «Прииди, Святый Дух», «Прииди, Святый Дух», прося, чтобы дыхание Духа наполнило вас. И когда это случается, вы не только присутствуете здесь сами, вы также присутствуете в Боге и в мире, который заполнен Богом и в котором Бог - истинная реальность. Вы можете тихо пребывать в присутствии Бога, повторяя эти слова, или без слов вовсе. Ваше дыхание может замедлиться. Или может даже казаться прекращабщимся. Или может случиться, что, пребывая в Духе, вы вдруг восклицаете: «Господи Иисусе!». Такие молитвы, вырывающиеся из глубин словно бы по указанию Духа, часто упоминаются в Новом Завете. Это «Авва, Отче!» и другие.

(Интересно отметить, что ученые различают произвольную (соматическая, или анимальная) и непроизвольную (вегетативная, или автономная) нервные системы. Есть телесные функции, которые подчинены нашей воле; и есть другие (как, например, пищеварение, сердечный ритм, метаболизм и так далее), которые непроизвольны или автоматичны. И дыхание принадлежит обеим. Для большинства людей оно непроизвольно, но может быть легко сделано сознательным, регулируемым и находящимся под контролем воли. Когда человек осваивает сознательное дыхание, он постепенно становится сознательным в отношении всего тела и даже учится управлять им. Дыхание является шлюзом в бессознательное.

Кроме того, тот, кто заполнен Духом, может и должен передавать этот Дух другим. Вспомните, как Иисус дунул на своих апостолов со словами: «Примите Духа Святого» (От Иоанна; 20:22). А не можем ли и мы сидеть в медитации, при этом выдыхая добрую волю и исцеляющую мощь всем людям, посылая им Дух? Или мы можем выдыхать любовь нашим друзьям, представляя себе, что они присутствуют рядом и что мы возлагаем руки на них. Некоторым нравится представлять себе, что они дышат через свои руки, что они передают Святой Дух через это наиболее символическое действие.

Есть еще одна фраза, которая может повторяться снова и снова, это произнесенное Св. Павлом: «Для меня жизнь - Христос» (К Филиппийцам, 1:21). Для Павла жизнь было Христом. И мы можем говорить то же. Глубинная тайна этих слова не ясна обычным ученым, но очевидна тем, кто просветлен мудростью извечного Духа. «Прииди, Святый Дух».

Иисус говорит не только о душе и жизни, но также и о теле: «И тело не больше ли одежды?» (От Матфея, 6:25).

Да. Тело является вещью. Любой ученый скажет вам, что человеческое тело является ускользающей от изучения тайной, в которую человек не может проникнуть до конца. А любой теолог скажет вам, что тело Христа (тема, которая дорога сердцу Св. Павла) есть тайна тайн. И если даже китайско-японские учения не постигли этих тайн, они могут научить нас хотя бы приблизиться к ним; они могут научить нас ощущать и ценить этот драгоценный дар, который мы называем человеческим телом; они могут научить нас быть присутствующими в нас самих, и в реальности, и в Боге - через тело.

Осознание тела можно получить, как я уже сказал, «дыша пятками». Но его можно также достичь благодаря особым положениям тела. И это - одно из великих искусств восточного мира, имеющего корни в хатха-йоге с ее богатым рядом асан, или поз, с помощью которых можно приблизиться к просветлению. Главная среди них - лотос, она названа «великолепной позой» и широко используется в Азии с доисторического времени. Она, и в самом деле, великолепна, поскольку, правильно практикуемая, объединяет ум и тело, подобные двум сторонам одной монеты, и приводит их к состоянию тотального освобождения.

Сидение в лотосе есть искусство, следование которому требует времени, и терпения, и духовных упражнений. Но как только мы постигает искусство сидения, то обнаруживаем, что само положение является просветленным. Здесь мы говорим о виде просветления через тело. Послушайте снова д-ра Судзуки, говорящего о лотосе: «Научиться принимать эту позу - является целью нашей практики. Когда вы находитесь в этой позе, вы имеете и правильное состояние ума, так что нет необходимости стараться достигать некоторого специального состояния». И далее: «Состояние ума, которое наступает, когда вы сидите в правильном положении - само является просветлением» (Ш. Судзуки, стр. 22,24). Это, и на самом деле, просветление - сидеть в лотосе и понимать, что тело является большим, чем одежда.

Такое представление глубоко ошибочно. То, чему мы можем научиться от Востока, - не просто подготовительные упражнения, но само искусство молитвы. Восток может научить нас молиться вместе с нашим дыханием, молиться нашим телом, молиться всем нашим существом. В конце концов, Бог создавал именно цельного человека, а не ум; и он, должно быть, восхищался целым человеком, а не просто умом. На протяжении нескольких минувших столетий молитва на Западе становилась непростительно церебральной, умственной (хотя это было не так в средне-восточной церкви, где родился исихазм), но теперь наконец мы заново осваиваем искусство восхищения Богом - объединяя ум и тело, и дыхание. Мы позволяем вере заполнять не только наш ум, но также наше дыхание, и наш хара, и наше тело. И это - то, в чем Восток может помочь нам.

Как я уже говорил, в китайско-японских учениях центр тяжести тела - танден, точка в дюйме ниже пупка, эликсир жизни и море энергии. Следует дышать танденом. Это не значит, что воздух действительно проникает в эту часть тела. Следует лишь представлять себе, что так происходит. И постепенно можно получить ощущение тандена, вместе с равновесием и гармонией, и покоем, которые заполняют человека целиком. Старый Мастер дзена, утверждая, что танден - ковчег божественности, говорил и о том, что несчастья человечества вызваны утратой равновесия. А затем приводил разделение человечества на три класса.

К первому принадлежат те, которые видят главную ценность в головах. Такие люди развивают свои головы все больше и больше, пока они, огромные, не перевесят тела - подобно пирамиде, ставшей вверх дном. Такие люди, очевидно, имеют небольшую мощь или творческую силу. Возможно ли для них сохранение баланса?

Ко второму классу относятся те, кто наибольшее значение придает грудной клетке. Это тип военных, которые кажутся аскетами и людьми дисциплины, но, фактически, их легко одолеть.

К третьему классу принадлежат те, для кого наибольшей ценностью представляется живот или хара, и средоточие их энергии находится там. Это люди спокойствия, мира и силы (древний восточный идеал). Они - те, кто следует своим естественным склонностям, не нарушая закона. Сидеть, сосредоточив силу в хара - то же самое, что и сидеть в дзене.

Мужчины и женщины, которые практикуют такое воинственное искусство, как, например, дзюдо, стрельбу из лука, фехтование и тому подобное, учатся удерживать свое внимание в тандене, чтобы стоять с твердостью и мощью. Они, подобно практикующим дзен, носят традиционный хакама - пояс, имеющий узел точно в тандене. Существуют различные формы «танден-практики». Из них интересно простое искусство «шлифовки доски» - с большими круговыми размахами; при этом внимание сосредоточивается не в руке, а в тандене, и человек постепенно осознает все тело, начинает ощущать всю полноту жизни.

Итак, человек осознает тело и его положение: как следует сидеть, стоять, ходить, дышать, как сбрасывать напряжение. Воспринимается действие целого тела. Разумеется, это прерогатива не только Востока. Я знаю западных пианистов, художников и писателей, которые действуют словно бы из тандена, исходя из всего тела, а не просто из головы. Но если Запад с сомнением относился к огромному значению тела в сфере духовности, то Восток усердно культивировал такое представление столетиями.

В танден-практике существует некий парадокс - при особом внимании к телу, кульминация достигается, когда человек, забывая и тело, и самость, позволяет вселенной действовать через себя. В традиционной стрельбе из лука есть такая поговорка: «Пуск стрелы должен быть действием не личности, но вселенной». И так же тот, кто долго практикует дзен, приходит к моменту, когда он не заботится о тандене или о дыхании, о теле или о самости. Он начинает чувствовать: не «я дышу», но «вселенная дышит». Самость исчезает.

Еще один результат такой подготовки состоит в том, что человек начинает ощущать великую мудрость тела. Тот, чей ум живет в согласии с его телом, находит, что тело сообщает ему, когда есть и когда поститься, когда спать и бодрствовать, когда работать и когда медитировать. Тело - это загадочный и чудесный инструмент; оно имеет такие силы и возможности, о наличии которых западная наука и не представляет (хотя теперь и начинает подозревать об их существовании), силы, которыми никакой компьютер не может обладать. Но мы должны подготовить это тело, быть сонастроенным с ним, слушать его мудрость. «И тело не больше ли одежды?»

Фактически, один из путей медитации состоит в том, чтобы принять определенное положение тела, которое я описал в этой книге. Это путь осознания тела. Станьте осознающим ваши руки и ваши ноги, и все ваше тело, тихо повторяя слово Иисуса: «И тело не больше ли одежды?». Не думайте и не рассуждайте об этих словах. Просто прочувствуйте, вкушайте их, пока не ощутите, что тело, действительно, является чем-то большим, чем одежда. То, что вы повторяете слова Евангелия, устанавливает вашу связь с Христом и придает вашей молитве больше веры. Кроме того, слово «тело» можно произносить все с большим усилением, если вы понимаете (но снова - не логическим путем) мистерию тела Христа. Это тело, которое стало единым с моим телом. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (От Иоанна, 6:56). В этом теле «полнота Его, кто полон всем во всем». Подобно тому, как дыхание Иисуса является дыханием вселенной, тело Иисуса едино со вселенной. «И тело не больше ли одежды?». Может наступить время, когда тело и дыхание, и эго забыты, и наша истинная самость восклицает вместе со Св. Павлом: «Не я живу, но живет во мне Христос» (К Галатам, 2:20).

Я говорил, что первый шаг при медитации состоит в освобождении от беспокойств, страхов и в осознании разного рода. И я ссылался на слова Иисуса: «Посему говорю вам, не заботьтесь для души вашей…». В ответ на это я могу услышать: «Очень хорошо! Это звучит прекрасно. Но возможно ли? Могу ли я избавиться от страхов и беспокойств? В конце концов, любой психолог скажет вам, что беспокойство глубоко укоренилось в человеческой душе, пропитало память, при каждом удобном случае возвращая ее к первому крику, который мы издали, едва появившись из чрева. А когда мы проходим через слои сознания при медитации, новое беспокойство, или старое - подавленное, - поднимется к поверхности ума… И вы говорите мне, что надо просто сидеть и отпускать его! Так ли уж это просто?»

Тоже правильное возражение. И в ответ на него я должен снова сослаться на Нагорную проповедь, которая подчеркивает один очень важный момент: веру. «… кольми паче вас, маловеры! … Отец ваш небесный знает, что вы имеете нужду…» (От Матфея, 6:30,32). Иисус говорит здесь о вере, о том, что ваш Отец заботится о вас, что он защищает вас, что вы любимы. Да, вы можете быть величайшим грешником в мире. Вы можете совершить самые гнусные преступления; но вы все-таки любимы вашим Отцом, кто «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (От Матфея, 5:45). И я могу отпустить беспокойство, как и сознание своей греховности, будучи любимым, расти, приобретать большую глубину и становиться непоколебимым источником силы.

Иисус выразил это очень поэтически. «Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры?» (От Матфея, 6:30). Ваш Отец, который защищает птиц небесных, не более ли защитит вас, поскольку вы имеете большее значение, чем они. Вы - безмерны.

Я любим. Я безмерен. Чтобы принимать это, надо быть глубоко верующим. Всем известно, что многие, слишком многие люди презирают себя, ощущают сверлящее чувство вины и болезненное - недостойности. И им Иисус говорит: «Не беспокойтесь. Вы важны. Вы ценны. Если цветы и птицы ценны, то сколь более ценны вы!»

Вышесказанное имеет величайшее практическое значение. Когда вы сидите в медитации, восстановите свое персональное достоинство, помните, что вы - величайшая ценность. «Со мной и с вами все в полном порядке». Достижению такого состояния сознания в медитации будет способствовать окружение, создающее атмосферу внутренней безопасности. Этому поможет выбор спокойного места, соответствующей одежды. Этому поможет положение тела, которое выражает ваше достоинство и дает вам ощущение того, что все хорошо. А затем вы можете тихо повторять слова Иисуса, о которых я уже писал. Или - слова Иеремии: «Любовью вечною Я возлюбил тебя» (Иеремия, 31:3). Или слова Иисуса: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте» (От Иоанна, 14:1). Святое Священное писание изобилует фразами, которые велят нам иметь веру и не бояться. «Но Он сказал им: это Я, не бойтесь» (От Иоанна, 6:20). «Бог есть любовь».

И с тонким вкусом этих слов вера входит в ум и сердце, тело и дыхание, становясь единой с вашим существом. Иногда могут случаться моменты огромной радости и освобождения, когда избавленные от беспокойства вы можете воскликнуть с Павлом: «Живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (К Галатам, 2:20).

Позвольте мне повториться, я не говорю, что следует рассуждать и думать о вере. Всего лишь следует сесть молча, впитывая любовь Бога в глубину своего существа. «А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны» (От Матфея, 6:7). Вере не нужно много слов. Подобно тому, как мужчина знает, что он любим женщиной, или женщина знает, что она любима мужчиной, постоянно пребывает в этом убеждении, не рассуждая, так и тому, кто верит, что любим Богом, не нужно думать об этом много. Важно получать и продолжать получать огромную любовь, которая снисходит, которая затопляет нас и от которой мы взлетаем, как птицы небесные.

Возможно, мы даже могли бы сказать, что в основе христианской медитации лежит искусство быть любимым. Если кто-то написал книгу под названием «Искусство любви», то, возможно, кто-нибудь еще мог бы написать «Искусство быть любимым». Можно научить людей открывать свои сердца любви, как человеческой, так и божественной; не ставьте препятствий на этом пути. «Песня Песен» рассказывает о раскрытии двери Возлюбленному. И Иисус говорит: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною». (Откровение, 3:20). Если мы хотим медитировать, мы должно узнать искусство сидения в безмолвии с открытой дверью.